– Что? А, ну да. Идти уже не мог, только кричал. – Бес замолчал, а Палач его не торопил.
Он представлял себе, что именно мог ощущать Бес в тот момент, когда Жук, измывавшийся над ним полтора месяца, оказался в его руках.
– Дальше, – потребовал Палач через минуту.
– Тащить я его не мог, там того и гляди, могли менты появиться, шуму столько! А у нас и стволы, и гранатомет этот…
– Ну и…
– Ну, я его и замочил.
– Замочил…
– Да не мог я по-другому, гадом буду, не мог. Сам рассуди, – Бес чуть не сорвался на визг. – Я забрал пистолеты, гранатомет, у Жука из кармана все выгреб – бабки, бумажки все, фотку эту – все. Потом стволы забросил в мусор на стройке, там неподалеку. Вот. И это, машину я отогнал на два квартала в сторону, закрыл и поставил возле дома, на площадке. Чтобы, значит, можно было потом забрать. Там шмотки, и все такое…
– И все такое… – протянул Палач.
Бес закончил свой рассказ и сидел, прижавшись к дверце. Теперь он ждал. Палач это хорошо понимал.
Всю дорогу к месту встречи Бес готовил свой рассказ, старательно прикидывал, о чем можно промолчать, а о чем лучше рассказать. Похоже, почти не врет. Подробности можно будет узнать через Пустышку. Сегодня вечером. А пока…
Вот приказа они не выполнили. Это плохо. Так нельзя. Так он никогда не поступал и не собирается поступать так и напоследок.
– Где фотография?
– Что? А – фотография, – Бес полез во внутренний карман куртки и достал смятый снимок. – Вот.
Насквозь промок Бес, даже фотография намокла.
Палач остановил машину и заглушил двигатель.
– Пойдем, я тебя отведу к остальным, а сам займусь вашей с Жуком недоработкой.
– Я сам могу, – встрепенулся Бес.
– Ладно, пойдем.
Они подошли к старому двухэтажному зданию, вошли в пропахший тухлой едой и сыростью подъезд и поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. На стук Палача дверь открылась сразу – Блондин, похоже, дежурил возле двери.