– А если я их не знаю?
– Вы ведь что-то знаете? А когда вы возвратитесь в больницу, пройдете освидетельствование и снова вернетесь к нормальному образу жизни, то сможете наладить контакт с ними.
– И стучать вам… А если я не захочу?
Тогда вы просто расскажите нам все, что знаете о Хорунжем – привычки, шутки, телефоны, если они вам известны, как на него можно выйти…
– И вы пустите за ним хвост, чтобы соорудить подобную папочку еще о нем? – Шатов поднял свое досье и, подержав с секунду, швырнул его на стол. – Он срисует вас сразу же.
– Это будут уже наши заботы.
Шатов закрыл глаза, потянулся.
– Замечательная идея пришла к вам голову, Дмитрий Петрович. Ведь это вы автор сценария? – Шатов взглянул на собеседника и вздрогнув, таким острым и настороженным был взгляд старика. – Что-то не так?
Не переигрывай, напомнил себе Шатов. Не нужно переигрывать. Пусть они думают, что ты уже созрел, что готов делать все, что они захотят.
Вспомнить бы все. Как все было, как он бежал под пулями. Вспомнить. И откуда они знают о Хорунжем?
Эта мысль мелькнула еще в доме, когда он сидел на полу и разговаривал со Звонаревым. Тот упомянул Хорунжего, сказав, что тот лично поместил Шатова в их чудесную клинику. Откуда они узнали о Хорунжем, ведь официально его организация не светилась в связи с делом Дракона. Официально организация Хорунжего вообще не существует.
Организация, которой руководит Михаил Хорунжий. И они не уверены, что Шатов знает какие-то подробности. И в документах…
Шатов снова посмотрел на свое досье. Там нет упоминания о Хорунжем и его ребятах. И там нет ни одной фотографии Хорунжего, ни отдельно, ни вместе. Нет фотографии свадьбы Шатова, а ведь это был бы снимок ближайшего окружения Шатова.
Такое чувство, что ребята только что узнали о Хорунжем. Несколько дней назад.
Шатов тяжело вздохнул:
– Когда я должен принять решение?
– До завтрашнего утра, – сухо ответил Дмитрий Петрович.
– Почему такая спешка?
– Вы должны будете участвовать в… – Дмитрий Петрович сделал паузу, … – в обряде. Посвящения.
– В качестве кого?