Охотник

22
18
20
22
24
26
28
30

– Валя, – сказал Гурон мягко, – я знаю, что ты за чужую спину никогда не прятался… дело-то не в этом.

– А в чем дело?

– Если начнется раздача, то – извини, конечно, – но ты будешь только помехой. Мне придется думать еще и о тебе. Я тебя прошу: посиди в машине… договорились?

Паганель угрюмо кивнул. Гурон вставил в рот сигарету, вышел и, обогнув машину, остановился, привалившись к левому переднему крылу. Бычок шел, щурясь на солнце – собственно, именно этого и добивался Гурон, когда предложил Валентину переставить машину. Он не думал, что дело дойдет до крайностей, но все же занял позицию, которая обеспечивает некоторое преимущество… как учили.

Компот подошел, остановился метрах в двух и уставился на Гурона. Компот был крупный, наголо бритый детина с перебитым носом. Он привык к тому, что под его пристальным взглядом люди чувствуют себя неуверенно… Гурон спокойно выдержал взгляд, щелкнул зажигалкой. Компот подошел ближе, положил руку на крышу машины и наклонился к опущенному стеклу.

– Эй, ты, писака, – сказал Компот Валентину. – Ты это… вылезай. Ты бабки привез?

Валентин вопросительно посмотрел на Жана.

– Ты че, баран – глухой? – повысил голос Компот. – Чего молчишь, перхоть?

Гурон, не глядя на быка, произнес:

– А чего с тобой, шестерка, разговаривать? Пахана своего позови сюда.

Компот на миг онемел от такой наглости, выпрямился, ощерился:

– А ты кто такой?

Жан выдохнул дым, посмотрел быку в глаза:

– Передай пахану, чтобы принес документы, которые отобрали у Валентина Степаныча. Быстро!

– Ты чего вякаешь? Ты кого шестеркой назвал?

– Тебя, если ты еще не понял… зови пахана быстро, шестерка.

Компот зарычал и бросился на Гурона… Жан поймал руку, сломал – Компот закричал от боли – и негромко сказал на ухо:

– А теперь иди и передай своим, чтобы вернули документы Валентина Степаныча… двадцать секунд есть у вас. Через двадцать секунд я сам к вам приду – тогда будет плохо.

Гурон легонько подтолкнул быка в сторону бээмвухи. Придерживая правую руку левой, Компот поплелся к своим. Жан произнес ему вслед:

– Идет бычок, качается, вздыхает на ходу…