Охотник

Спустя полчаса Белый Молот лежал в загодя выкопанном окопчике в сорока метрах от запретки. Ночь была невероятно душной и казалось, что весь мир окутан влажной банной духотой… но Белый Молот точно знал, что в Ленинграде сейчас зима – февраль. Возможно, идет снег, в густой штриховке снегопада город кажется призрачным, нереальным… на заснеженных улицах громыхают трамваи, сыплют искрами с проводов… висят на крышах сосульки… спешат куда-то, привычно поругивая погоду, прохожие…

…Белый Молот уперся ногами в бамбуковый лук, руками взялся за тетиву и с трудом взвел свой "арбалет". Он положил на направляющую бамбуковый стволик с прикрепленной на конце миной… несколько секунд он сидел неподвижно, потом сказал: поехали!

Он ударил камнем по колышку, удерживающему тетиву. Плети бамбукового лука распрямились, "арбалет" вздрогнул, выбросили "стрелу". Завывая, "стрела" с миной ушла вверх под углом градусов сорок пять. Белый Молот прикинул, что выброшенная под таким углом "стрела" пролетит метров двести, а может, и больше… он не знал, где она упадет, да это было и не важно. Важно навести шороху, вызвать панику. Прошло четыре – пять секунд и грохнул взрыв.

Белый Молот плотно вжался в свой окопчик, приоткрыл рот и резко дернул длинную, почти стометровую проволоку, привязанную к взрывателю мины. В стальном корпусе "Тип 69" сработали вышибные заряды, выталкивая наружу основной заряд. В обычных условиях он подпрыгивает на полтора метра и расходится на сотни осколков, выкашивая все живое в радиусе пятнадцати метров… сегодня "прыжок" не получился – на мину-детонатор была уложена пирамида из сорока с лишним "типов". Подрыв инициирующей мины привел к мгновенной детонации более чем четырех килограммов взрывчатки. Взрыв образовал трехметровую воронку, оборвал колючку, тысячи осколков прошили плотный воздух.

Белый Молот подорвал вторую пирамиду… Два этих взрыва носили отвлекающий характер, прогремели в стороне от реальной точки прорыва. Вот там, на реальном направлении, Белый Молот сосредоточил более сотни мин!

Он дернул последний проволочный привод… И земля вздрогнула от третьего удара Белого Молота. Погасла часть прожекторов, в ужасе разбежались доберманы. Теперь – вперед! Без сомнений. Без раздумий. Без оглядки. Теперь все зависит только от тебя – от твоего мастерства, выучки, нервов… и от удачи.

Вперед, капитан Петров! Вперед, Белый Молот!

Гурон вскочил и стремительно побежал вперед.

Он быстро пробежал сорок метров до запретки, спрыгнул в воронку, выскочил из нее… навстречу выбежал ошалевший негр с вытаращенными глазами, направил на Гурона "стэн". Гурон заколол его кортиком казненного "короля", подхватил пистолет-пулемет и побежал дальше. Кажется, он что-то кричал, но сам себя не слышал… Сейчас ему нужна была "Маrine"!

И машина сама выкатилась навстречу. Она светила одной фарой, рычала двигателем, из распахнутого люка торчала голова механика-водителя. Гурон дождался, пока машина поравняется с ним, и стремительно взлетел на броню. Оба люка десантного отделения были открыты. Гурон нырнул внутрь, в стальное вибрирующее чрево броневика. Он "воткнул" ствол "стэна" в спину механика-водителя. Тот испуганно оглянулся. Гурон подмигнул, вытащил револьвер из кобуры на поясе негра и сказал ему:

– Все нормально, приятель.

А может быть, он сказал это себе. Он и сам до конца не верил, что ему удалось прорваться и так успешно, так легко, захватить бээмпэшку… Он опустился на какой-то ящик, стер со лба пот и грязь.

– Гони на берег, сынок, – крикнул Гурон, перекрывая гул двигателя. Негр непонимающе заморгал. Гурон показал стволом револьвера: налево. Негр кивнул, повернул налево, машина, плавно покачиваясь, покатила по просеке…

Когда выскочили на берег океана, Гурон спросил:

– Сколько у тебя топлива, сынок?

Оказалось, что топлива меньше сотни литров.

– До берега дотянем?

– До какого?

– Тормоз ты, однако, братишка… до материка.

Водитель округлил глаза, потом промямлил: