Крепкий орешек

Малыш Тони опять интересовался, что происходит.

— "Теперь у нас есть автомат", — прочитал он и спросил: — У него сломана шея? Говорите по-английски.

— Может быть, это охранник, которого мы не заметили?

— Зачем ломать шею, если есть оружие. В записке говорится «у нас». Любопытно. Что вы обнаружили в том офисе?

— Пиджак, ботинки и носки.

— Причем одного мужчины. «У нас»? Судя по вашим словам, это мужчина и женщина. Они что, уединились, чтобы заняться любовью, а женщина полностью одета? Любовники, которые ломают шею тем же приемом, что и «зеленые береты»? Нет, не похоже.

— Надо что-то предпринять.

Кровавый Малыш Тони вздохнул.

— Нам придется сказать Карлу, что его брат мертв. Тело поднимите наверх, чтобы его никто не видел. Я хочу, чтобы эти люди как можно дольше чувствовали себя спокойно, — Его почти не стало слышно. — Вызови Карла по рации и скажи ему, чтобы спустился сюда. Пока он будет спускаться, ты и Франко отнесите тело Ганса туда, где лежит тот, другой. Этот тип — или эти двое — имеют теперь одну из наших раций, хотя в записке об этом — ни слова. Малый — не сопляк какой-нибудь и не дурак. Вы е Франко пройдете по лестницам, но будьте все время начеку, оружие держите наготове. Мы расчистим для вас дорогу.

— Карл спускается, — сказал незнакомый голос. — Езжайте.

Двери шумно закрылись, и кабина пошла наверх. Лиленд хотел было убить их прямо сейчас, выстрелив через крышу лифта, но многое было против этого решения. Выстрелы услышат, и он может повредить лифт, причем так, что сам окажется в ловушке и погибнет. Может он не убьет, а только ранит их. Может быть, они оказывают ему настоящую услугу, что везут его на самый верх. Мимо него так стремительно прошел вниз соседний лифт, что ему пришлось одной рукой ухватиться за трос. Остаток пути он проделал, крепко держась за него.

Он дождался, пока они выкатили из кабины тело Ганса, затем перебрался на рабочую площадку, расположенную внутри лифтовой шахты над сороковым этажом, при этом ему пришлось перелезть через двойное ограждение. Он весь вымазался в густой черной смазке. Если не удастся почиститься, то придется быть крайне осторожным, чтобы не поскользнуться и не сорваться. Когда двери лифта закрылись, он оказался в кромешной темноте. Лишь тонкий луч света пробивался через вентиляционное отверстие.

Четыре лифта с одной стороны, четыре — с другой, а что между ними? Бетонная стена. Он пробирался на ощупь, пока не дошел до металлической двери; в центре ее была прикреплена пластина с надписью, которую он не смог прочитать. «Наверное, предупредительный знак», — подумал Лиленд. Дверь с трудом открылась наружу. Из вещмешка он достал один из сорока патронов, просунул его в дверную щель и бросил. За первую секунду патрон пролетает тридцать два фута, за вторую — шестьдесят четыре, за третью — сто двадцать восемь и так далее. Почти через четыре секунды патрон упал, звонко ударившись, но не разорвался, закончив путь. Лиленд нашел систему кондиционирования воздуха. Он улыбнулся. Все, что ему требовалось сейчас — это веревка, ботинки, молоток и крюки, и он мог бы облазить все здание, как крыса. Он пошел дальше.

В дальней стене была еще одна дверь, достаточно большая, чтобы в нее мог пройти человек. Она была не заперта, но что-то придерживало ее снаружи, не давая открыться. Ветер. Он ревел и завывал здесь и, судя по всему, дул в сторону океана. Город сиял. Он посмотрел на юг, в сторону высотных зданий, видневшихся на горизонте. Автомобильные потоки были по-прежнему устремлены к ним. Стефани говорила, что это районы Лонг-Бич и Сан-Педро. Он находился на высоте двух-трех этажей над светящейся кромкой крыши. Ему стало ясно, что вертолет не сможет сесть на крышу. На нее можно высадить подразделение десантников, но заложникам будет не под силу взбираться по гибким лестницам в вертолеты, зависшие на такой высоте.

По лестнице Лиленд спустился на саму крышу. Все четыре лестницы здания, конечно, не могли выходить прямо сюда, но одна должна обязательно. Возможно, кто-нибудь из террористов рассуждает так же, как он, хотя нет причин считать, что кто-то из них догадался, что он забрался на крышу лифта.

Одно было бесспорно: в лице Малыша Тони он имел достойного, хитрого противника, которому не составит труда понять смысл путаной записки Лиленда. Если Лиленду и дальше не будет сопутствовать удача, то этот парень еще покажет ему, на что он способен и, возможно, обыграет его. Лиленд спросил себя, как бы он вел поиски, будучи на стороне противника?

Теперь он считал непоправимой ошибкой, что не убил тех двоих в лифте. Они ждали, что он воспользуется рацией. Если бы его обнаружили на крыше кабины, то поняли бы что действовать надо крайне осторожно.

Лучше было бы, если лифт поднялся на сороковой этаж с тремя трупами; тогда в создавшейся неразберихе у него было бы больше времени передать сообщение наружу.

Конечно, террористы услышали бы выстрелы, но, если бы он лучше работал головой, если бы он только захотел воспользоваться предоставившейся возможностью, он мог бы изрешетить их, спрыгнуть обратно в кабину и успеть покинуть лифт до того, как тот достигнет сорокового этажа.

Его снова затрясло. Неужели он впадает в шоковое состояние? Он до сих пор слышал хруст ломаемой шеи. Нет, он не имеет права думать об этом! Если он поддастся чувствам, то его обязательно поймают и убьют — это всего лишь вопрос времени. На сей счет он не должен заблуждаться: если его поймают, его убьют.