— Расстегни ремень, — сказал Алексей, держа руку за пазухой. — Медленно и аккуратно.
Ремень с кобурой тяжело грохнулся на пол. Сбитый с ног напарник чуть вздрогнул.
— Теперь пошли вон из моего дома, — сказал Алексей. Вид пустых пивных бутылок и затушенных прямо об стол «бычков» не улучшил ему настроения, и он шевельнул правой рукой, намекая ментам, что сваливать им нужно немедленно. — Дубины свои оставьте. И рацию тоже.
Сержанты не стали спорить.
— И скажите своему начальству…
Сержанты остановились на крыльце, хмуро оглянулись — им и так предстоял не очень приятный разговор с начальством.
— Моя мать и моя сестра сегодня должны быть дома. Сегодня. Если их не будет сегодня дома…
И он объяснил, что тогда будет. Они назвали его вооружённым и опасным — что ж, он будет таким. Без проблем.
Через минуту после того, как сержанты торопливо сбежали по крыльцу, Алексей вышел из дома, бросив в кусты дубинки и — после некоторого размышления — кобуру с пистолетом. Алексей не собирался никого убивать, а опасным его научили быть и с голыми руками.
Рацию он оставил себе. Он хотел вовремя услышать новости.
2
Фоменко тяжело вздохнул, посмотрел в окно, а потом снова уставился на двоих сержантов.
— Так и сказал? — уточнил полковник. Сержанты несинхронно закивали.
— А вы, значит, водку пили, когда он вошёл?
— Нет, не пили… — сказал один.
— Не водку, — сказал второй и засмущался.
— Гляжу я на вас, ребята, — сказал Фоменко, — и приходят мне почему-то мысли о служебном несоответствии.
— Мы исправимся, — пообещали сержанты, да Фоменко и сам знал, что исправятся, и даже знал, какого рода исправительные работы он предложит этим парням.
Но это будет позже, а пока надо было поскорее завершить нелепую историю с семейством Беловых.
Это позже надо будет разбираться, что за шутник назвался по телефону полковником Фоменко и приказал произвести задержание матери и сестры Белова.