– Вот как? И что, нашли кости своего этого… палеонтропа?
Археолог едва заметно поморщился и потянулся к бутылке. Некстати Алексей вспомнил, что Топтунов наказал ему не пить – завтра ведь извольте барышню выгуливать…
– Ах, да брось ты, голубь, – сказал Гена, разливая. – Давай немного приоткроем забрала, а? Ну, чуть-чуть. Хотя бы в отношении древних людей, до которых нет дела ни мне, ни тебе. Каюсь, там, на дороге, я малость перемудрил с палеоантропами, что есть, то есть… Видишь, я с тобой откровенен, пришёл один, без оружия, с чётким и конкретным предложением. Стало быть, я немного знаю о тебе. И готов предложить посильную помощь в восстановлении, так сказать, статус-кво.
– Чево – «кво»? – недоуменно наклонился над столом Карташ.
– Хватит, – рубанул Гена и мигом стал серьёзным. – Я сказал – статус-кво. Знаешь такое слово? А ещё потомственный офицер называется. Деда бы постыдился, Алексей Аркадьевич… Так что разговор у нас будет коротким и простым: да – да, нет – нет. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе вернуться в Москву. В капитанском звании. А там поступай как хочешь. Ты мне не помогаешь – и останешься среди вэвэшников если не навсегда, то на оч-чень долгое время. Расстановка сил ясна?
Карташ подумал секунду, потом поднял свою стопку и плеснул в рот. Закусил истекающей соком ветчиной, пальцами выудил из банки маслинку. Вкуса ни первого, ни второго, ни третьего не почувствовал. Гена смотрел на него не мигая, буравил взглядом бесцветных, каких-то водянистых глаз. Словно рентгеном просвечивал. Ещё немного, и углядит, Шлиман фигов, заветную бумажку в потайном кармашке…
Алексей внутренне усмехнулся, изображая лицом неземное блаженство: собственно, доморощенный археолог действовал грубовато, но совершенно правильно. Угостить хорошим коньячком, славной закусочкой и импортной сигареткой оторванного от привычной московской жизни, загнивающего в глуши паренька, глядишь – тот и затоскует, заностальгирует, поплывёт, к мамочке запросится… и согласится на всё, лишь бы вернуть себе пресловутый статус-кво. Ещё б лялек Гена с собой привёз, для утешения – совсем хорошо бы стало.
Но не на того, брат, напал. Москва со всеми её соблазнами отодвинулась для Алексея на второй план. Здесь, в тайге, запрятана тайна – а тайна зовёт, манит, влечёт и притягивает. Какая уж тут Москва, братва, – Москва подождёт, никуда не денется. Полгодика назад ты бы, друг Гена, нарисовался, тогда б мы ещё подумали, тогда б мы поностальгировали и из кожи вон вывернулись, лишь бы вернуться. А сейчас…
Маску провинциала он снял – за ненадобностью. И с напускной ленцой поинтересовался:
– Выкладывай, чего нужно… археолог.
– Помощь, я ж сказал, – взгляд Гены погас. – Ничего криминального, предосудительного, противозаконного и неэтического. Мне нужна информация. За которую я плачу тебе свободой.
– Выкладывай.
Гена подумал чуток, потом вздохнул.
– Пёс с тобой, открою забрало совсем. Вижу, с тобой нужно играть честно – или вообще за стол не садиться. В том, что скажу, особого секрета нет, тайну следствия я не нарушу, да и ты никакой выгоды из этого знания не выгадаешь…
В общем, я – старший оперуполномоченный краевого ГУВД, отдел экономических преступлений.
Он неспешно встал, принялся расхаживать по комнате.
…Года два назад в Шантарское УВД, а точнее в его соответствующие отделы, со всей России стали поступать тревожные сигналы о подозрительном оживлении на пушном рынке. С незапамятных времён монополия на торговлю шкурками принадлежала государству – сие не означает, разумеется, что никто не браконьерствовал, не торговал пушниной в обход госструктур и не строил на этом деле замки в Испании, однако ж до некоторых пор процент «левых» шкурок был стабилен, прогнозируем и, в общем-то, негласно принят как реальность, данная нам в ощущения, с которой бороться бесполезно.
Но это только до некоторых пор.
А вот с некоторых пор рынок как государственный, так и «чёрный» залихорадило. На рынке как из-под земли стали появляться соболя, точнее, шкурки – великолепнейшего качества, дороговизны невысокой и в таком количестве, что цены начали падать стремительно, как рубль в недавние времена. И не оставалось никаких сомнений: это не браконьеры распоясались – это действует чёткая, слаженная группа, законспирированная настолько, что никто про неё и слыхом не слыхивал. До некоторых пор. Причём, соболя эти, исходя, опять же, из качества и количества шкурок, явно выращивались в питомнике. Причём, расположенном, как удалось выяснить, где-то в Шантарском крае.
Гласная проверка местных государственных питомников и негласная – подпольных ничего не дала: никакой утечки, никакой «левизны», «чёрная» бухгалтерия в порядке. Следовательно, в Шантарском крае образовался ещё один питомник (хотя какой, к чёрту, один – целая сеть питомников!), откуда к охочим до натурального меха богатеям и текут бурным потоком соболиные «шубки». А обратно – потоком не менее бурным – зелёные бумажки с ликами президентов…
ebooksa