– Сначала отмудохаем до полусмерти! – сплюнув на чистый паркет, начал перечислять он. – Потом заставим собрать в кучу да сжечь на помойке иконы с молитвенниками, а дальше х-р-р-р-р... – Выхаркнув воздух, Валентин согнулся пополам. Сложенные острием копья, железные пальцы Дерюгина молниеносно вонзились ему в солнечное сплетение. Следующий удар – коленом снизу, – разбив лицо, опрокинул красавчика Валю навзничь. Не успев осознать произошедшего, Семен Сиволапов с Глебом Сосковым рефлекторно кинулись на Константина Ивановича, причем Сосков попытался залепить «слабаку-святоше» маваши-гери[60] в ухо. Бывший офицер спецназа действовал стремительно и безжалостно. Перехватив на лету ногу Соскова, он толкнул ее на Сиволапова, лишив на мгновение обоих противников возможности двигаться, нанес Глебу хлесткий, сокрушительный удар подъемом ноги в пах[61], воздействуя жестким, профессиональным захватом на голову и руки оторопевшего Семена, развернулся вокруг оси, не разжимая захвата, наклонился, повалил Сиволапова на спину, ударил его затылком об пол, резким нажимом колена сломал ему пару ребер, а основанием кулака без замаха врезал промеж глаз...
Попавшие под горячую руку «слабаку-святоше» прессовщики представляли собой исключительно жалкое зрелище. Флярковский, задыхаясь, стонал и давился кровавыми соплями, Сосков, вереща на поросячий манер, извивался полураздавленным червяком, а Сиволапов, уронив на плечо залитую кровью морду, безмолвствовал в глубоком нокауте.
Всего на расправу с ними ушло не более восьми секунд! «Горилла» Шершнев, никогда прежде не видавший ничего подобного, замер мраморным изваянием. – Ты!!! – Серые глаза «святоши», в которых теперь сверкали холодные молнии, устремились прямо на Эдуарда. – Иди сюда!!!
– М-мэ-э-э! – проблеял перетрусивший громила, пятясь назад. – М-мэ-э-э!
– Иконы, значит, сжечь на помойке! – ледяным голосом произнес Дерюгин, приближаясь к Шершневу. – Кому же, позвольте узнать, принадлежит сия блестящая идея?!
– Им, им, им! – торопливо забормотал Эдуард, указывая на поверженных приятелей. – Я не хотел! Меня силком заставили!
– Да неужели? – прищурился Константин Иванович.
– М-матерью! М-матерью к-клянусь! – заикался трясущийся в ужасе «горилла». – Уг-грожали! Б-б-бабушку– старушку об-бещали уб-бить!
– Бабушку-старушку? Гм! Ну так накажи извергов! – с легкой брезгливой усмешкой предложил Константин Иванович. – Если тебя действительно силком заставили!
Эдик поспешно набросился на беспомощных товарищей и принялся усердно избивать их ногами. Дерюгин наблюдал за Шершневым с нескрываемым отвращением.
– Достаточно! – сказал наконец он. – Ты доказал свою правдивость. – Константин Иванович демонстративно повернулся спиной к Эдуарду.
«Вот он, шанс!» – с гнусным торжеством подумал громила, тихонько достал из кармана свинцовый кастет, размахнулся, целя Дерюгину в основание черепа, и, получив мощный уширо в печень, скорчился на полу.
– А ты коварный, подлый тип! – укоризненно покачал головой бывший спецназовец, подошел к скулящему от боли Шершневу, присел и коротким, почти незаметным постороннему глазу движением сломал кисть по-прежнему сжимающей кастет руки. Эдуард протяжно завыл.
– Встать! – не обращая больше на него внимания, приказал Дерюгин красавчику Вале. Тот кое-как поднялся на ватные, подгибающиеся ноги. Флярковского шатало из стороны в сторону. Перед помутившимися глазами плавали ярко-оранжевые круги. По вымазанным кровью щекам текли слезы.
– Кто вас прислал? – включив заранее припасенный диктофон, отрывисто спросил Константин Иванович. – Ну, живо! Если не хочешь добавки!
– Пресс-секретарь Крымова М-михаил З-задворенко! – с трудом шевеля распухшими губами, ответил Валентин.
– Цель?!
– З-заставить от-казаться от уч-частия в в-выборах, из-збить, ун-низить, р-растоптать м-морально...
– Это распоряжение Крымова? – уточнил Дерюгин.
– Да-да, но п-переданное ч-через З-задворенко, к-который н-непосредственно р-руководит всеми п-подобными ак-кциями...
ebooksa