Рождество по-новорусски

В этом месте Батона прервали.

– Не Брюлик, а ты.

– Че в натуре? Брюлик достал ствол…

Батона ударили. Падать на твердый пол со связанными руками и завязанными глазами – удовольствие слабое.

Батон взвыл, ожидая, что сейчас начнут топтать. Сам он, обычно, упавшего добивал ногами.

Но его подняли и посадили на табурет.

– Кто первый выстрелил?

– Ну, это… Я, типа. Пацаны сказали, что я? Не помню. Если они сказали оба, в натуре, значит, я стрелял.

Потом, значит, в дом ломанулись, а оттуда – стрельба. Ну и мы гранату…

– Кто?

– Что «кто»?

– Кто кинул гранату?

Батон замолчал. Ему очень хотелось сказать, что гранату кинул кто-то из пацанов, но челюсть и бок до сих пор ныли.

– Типа, я, – сказал Батон.

– А убить мальчишку не боялся?

– А мне по фигу тогда было. Они в нас из автомата стрелять начали…

– Подумай, – предложил голос.

– А хрен тут думать, – повысил, не подумавши, голос Батон.

Удар, падение, стон, возвращение на табурет.

Батон закашлялся.