Али осторожно взял листок бумаги и спрятал его в карман. Потом взял кинжал. Встал и отряхнулся.
Оружие спрятал в карман. Мехтиев, наверное, уже ждет.
А Полковник никого не ждал. И очень удивился, когда в дверь его квартиры позвонили, и на пороге появился Гринчук.
– Добрый вечер, – сказал он, отряхиваясь. – Пустите в гости?
– Входите, – пригласил Полковник. – Какими судьбами?
– Не поверите – истосковался по вам – сил нет ни каких. Все думаю, как там мой самый любимый полковник, как там у него дела…
– Не рехнулся ли окончательно от обилия информации, – подхватил Полковник. – Вы вчера чуть не уложили Владимира Родионыча с инсультом.
– Но ведь не уложил! – разуваясь, похвастался Гринчук. – Зато, каким трагическим голосом он меня по телефону проклинал!
– А перед этим требовал, чтобы я уничтожил и вас, и Михаила и Братка вашего любимого. На кухню идите!
– Обидно, – сказал Гринчук.
– Что именно? – уточнил Полковник. – Что приказал, или что не убил?
– Старый я становлюсь, начинаю ошибки допускать, – Гринчук прошел на кухню, и остановился у газовой печки.
Подержал руки над огнем, потом потрогал чайник, убедился, что он теплый и стал греть руки на нем.
– Все сработали, как и предполагалось. Даже девочка меня приехала убивать строго по графику.
– Это вы о чем? – насторожился Полквоник.
– Не обращайте внимание, Полковник, это я о своем, о девичьем.
– Не хамничайте, Юрий Иванович.
– Ни в одном глазу, честное пионерское, – Гринчук переставил чайник на огонь. – Там все в порядке, я и девочка живы. А горюю я о том, что Инга, дай бог ей здоровья, ни слова мне о таких страшных действиях Владимира Родионыча не сообщила. И даже не намекнула. А я ей, наивный, аж двести пятьдесят тысяч долларов пообещал за шпионаж в свою пользу.
Полковник полез в холодильник, достал сыр, масло и колбасу, поставил на стол:
– Есть хотите, наверное?