– Короче, – Краб снова усмирил свою злость, – я хотел вначале пришить вас обоих…
Дыня покачнулся. Его словно ударило чем-то упругим в лицо. Пришить. Все вокруг разом исчезло. Остался только голос Краба.
– Потом я подумал, что можно вас обоих просто наказать и оставить в группе. А после звонка этого парня я понял, что мне нужен только один из вас. Который?
«Я!» – чуть не выпалил Заяц, но голос куда-то исчез, засох где-то в глубине воспаленной глотки, получился только длинный выдох.
Дыня закашлялся.
– Который из них останется у нас? – Краб обернулся к Кириллу.
Тишина.
– Трудно выбрать, кто же из вас хуже. А нужно. Ладно, – решительно сказал Краб, – отдайте оружие мне.
Заяц вынул пистолет сразу, а у Дыни он зацепился за подкладку. За чертову рваную подкладку.
Дыня рванул оружие, подкладка с треском подалась:
– Вот.
Краб взвесил на руках пистолеты, неторопливо повернулся к Нолику:
– Сунь к себе в карманы.
– Ага, – Нолик принял оружие.
– А вы сейчас разберетесь между собой, кому оставаться в группе Краба, а кому выходить в отставку. Самоотвода нет ни у кого?
Заяц посмотрел на Дыню. Тот взгляд принял и своих глаз не отвел. Никому из них не хотелось проверять, что именно стоит за формулировкой «выйти в отставку». Ничего хорошего она означать не могла.
– Самоотводов нет. Тогда приступайте. Либо в течение ближайших десяти минут вы определите, кто здесь лишний, либо у меня в группе будет вакансия, – Краб отступил на несколько шагов назад и сделал приглашающий жест, – правил нет никаких.
Дыня медленно обернулся к Зайцу. Тот попятился на три шага и остановился, приняв стойку.
– Начали, – сказал Краб.
Пустота