Фраера

– Больше никаких жертв, Жак! – решительно воспротивился Манчини. (Лже-Манчини и псевдо-Жак, уныло отметил про себя Павлов.) – Может случиться так, что нам понадобятся заложники, – назидательно пояснил он. – Так что придётся тебе все-таки сходить за водкой. И впредь говори только по-английски.

– А зачем нам заложники? – недоуменно спросила Барби.

Что она сказала это по-русски, уже совершенно не удивило Сергея. Но её отчётливый прибалтийский прононс навёл Хаммера на мысль, что перед ним, возможно одна из тех отмороженных прибалток, что служат снайпершами у чеченских боевиков.

– Дорогая, я слишком много участвовал в подобных операциях, чтобы не предусмотреть все возможные варианты, – снисходительно ответил «итальянец».

На Хаммере был пиджак, который он второпях набросил, покидая свою каюту. В нем находилось удостоверение частного детектива, которое и извлёк на свет божий «специалист по изготовлению коктейлей».

Едва раскрыв его, бармен заорал:

– Да это же мент!

И неожиданно для всех он нанёс сокрушительный удар кулаком Сергею в лицо.

Ноги Хаммера оторвались от пола, и он, неловко взмахнув руками и пролетев добрых два метра, упал навзничь возле письменного стола, за которым сидел мёртвый капитан «Белой акулы».

Громила подошёл вплотную к лежащему неподвижно Сергею и нанёс ему ещё несколько жестоких ударов обутой в лакированный ботинок ногой по голове и почкам и, лишь убедившись, что разбитое лицо Сергея обильно перепачкано кровью, успокоился, смачно сплюнул под ноги и, потирая отбитые костяшки ладонью, глухо прошипел:

– Я ещё вернусь, коз-зел…

Это было последнее, что услышал Хаммер, прежде чем окончательно потерять сознание. Ещё мелькнула в нестерпимо гудящей голове на удивление ясная мысль: «Они ведь ничего не знают про алмазы!», а потом со всех сторон обступила вязкая, обволакивающая пустота, в которой уже не было ни звуков, ни времени, ни парализовавшей все тело невыносимой боли.

Он уже не чувствовал, как его расслабленные руки и ноги стягивают тугие полоски широкого прозрачного скотча…

Глава двадцать седьмая

В ресторане

Сообщение неизвестного подельника бармена – я покамест тщетно пытался идентифицировать голос по рации – могло означать только одно: мой друг Хаммер, не обнаружив капитана на мостике, поспешил прямиком в его каюту и там угодил в лапы головорезов.

Вполне возможно, пришла вдруг в голову попутная мысль, что чернокожий стюард, по роковой оплошности налётчиков брошенный ими в море не у глухой кормы, а прямо с борта, на который выходили иллюминаторы, и был тем самым посланцем мятежников, доставившим на борт «Белой акулы» опасный для жизни товар…

Но сейчас уже стало не до стекляшек. Передо мной стояли две главные задачи, неисполнение которых равнозначно скорому и неизбежному концу. Я должен во что бы то ни стало добраться до спутникового телефона или главной судовой рации и, не вдаваясь в ювелирно-криминальные подробности сорванной сделки, сообщить о захвате яхты вооружёнными бандитами. А также позаботиться о безопасности Марии, попавшего в беду Хам-мера и, разумеется, о самом себе.

Вот только как это сделать?

Несмотря на то что «Белая акула» – достаточно внушительная посудина, она все-таки не столь велика, как океанский круизный лайнер, что бы можно было успешно играть здесь в прятки с готовыми на все ради трех миллионов долларов гангстерами.