— А давеча, когда вы курили, то слюну от себя далеко сплевывали. Так обычно моряки поступают, чтобы на палубу не попасть.
— Хм, верно.
— А еще кепочку свою далеко на затылке носите, как обычно это моряки делают. Да и походка соответствующая.
— Какой ты наблюдательный! — Игнат окинул внимательным взглядом тщедушную фигуру филера. — А может, ты тогда скажешь, в каких именно водах я ходил?
— Скажу, — быстро отреагировал шпик. — В Китайском море бывали.
— Слышал, что ли, от кого? — недоверчиво спросил Сарычев.
— А я и так знаю. На правой руке у вас дракон выколот. А его обычно морячки делают, что в китайских водах бывали.
Охранка всегда славилась хорошими филерами. Так что за Мироном действительно была серьезная школа.
Вскоре Мирон возглавил группу наружного наблюдения, и Сарычев убедился в том, что тот способен был выследить даже собственную тень.
К своему делу Серафимов относился творчески. Однажды в архивах Игнат обнаружил целую пачку его донесений, где каллиграфическим почерком были написаны подробные отчеты о выслеживании и задержании большевиков, среди которых было немало людей с именем. Когда-нибудь придется поговорить с Мироном об этом поподробнее, а сейчас не стоило его напрягать понапрасну, тем более что работал он с огоньком.
— И что он делал?
— Сначала Темный зашел к своему приятелю на Ямскую. Пробыл у него часа два. Я все это время в соседнем доме сидел, через окно наблюдал. А потом он на кладбище пошел.
Каждому наблюдаемому Серафимов давал меткую кличку, что было очень удобно.
— Что же Темный на кладбище-то делал? Может, встретиться с кем-то хотел? Подальше от людей?
Мирон, смутившись, ответил:
— Думаю, что от меня решил оторваться. Сплоховал я малость. Когда он за угол заворачивал, я к нему едва ли не вплотную подошел, а он возьми, да и повернись! Вот и узрел меня! — Он сплюнул с досады… — Хотел среди могил затеряться. Смотрю, топает по главной аллее, а потом — шмыг в склеп! И просидел в нем часа три. Уже смеркаться стало, я думал, что он ночевать там останется. А он вышел. Отряхнул свой пиджачок и дальше двинул.
— Тебя-то он не видел?
— Нет, я за памятником спрятался.
Из церквушки вышел сторож. Некоторое время он с откровенной враждебностью посматривал на подошедших, но, не увидев в них угрозы, удалился в притвор.
— Куда же он пошел?