Империя смотрящего

Маркелов отрицательно покачал головой.

— Вовсе нет. Сам я с Северного Урала. Все мои предки были язычники. Христианство нас не затронуло.

Во взгляде Беляева просматривался интерес, который он умело прятал за хитрым прищуром глаз.

— И кому же в таком случае вы молитесь?

— Волку, — просто ответил Беляев, — он самый главный наш зверь.

— Хм… И как же это происходит?

Беляев пошевелил своим огромным телом. Весь он как будто бы состоял из огромных шаров. И когда начинал шевелиться, то создавалось впечатление, что перекатываются шары. При этом он сидел на стуле, который под ним выглядел необыкновенно хрупким. Но, видно, стул был сделан из сверхпрочных сплавов, а потому даже не скрипел.

Наивный вопрос олигарха вызвал у Захара невольную улыбку. Ему не однажды приходилось сталкиваться с интересом к языческой вере, и то, что для него представлялось очевидностью, для других выглядело экзотикой.

— Ничего особенного. Накидываем на себя волчьи шкуры и бегаем вокруг костра по кругу.

— Хм… Очень интересно. И вы знаете молитвы?

Маркелов невольно улыбнулся наивности вопроса:

— Кому же еще знать, если не мне? Ведь я же «альфа»-волк!

В его словах слышалось нешуточное достоинство.

— Мне это ничего не говорит. Что это значит?

— Это значит, что в нашей стае я был доминирующим волком.

— А что, есть еще и «бета»? — искренне поинтересовался олигарх.

Глаза Бориса Алексеевича широко открылись, и Захар увидел, что их радужка была светло-голубого цвета.

— Есть еще и «бета», — подтвердил Захар, — он идет сразу после меня.

— Понимаю, — качнул Беляев крупной головой. — Очень интересно.

Выросший в тайге, Захар постоянно сравнивал людей с животными, и это в немалой степени позволяло ему понять характер человека, с которым ему приходится общаться. Но прошло уже полчаса с начала разговора, но он никак не мог найти личину для Беляева.