Империя смотрящего

С минуту Захар прислушивался к тому, что творится за дверью сауны. Мужички уже расселись на лавках и тихо, не скрывая удовольствия, покрякивали. Теперь говорил коротконогий, тоже вспоминал какую-то любовную романтическую историю.

Ну да пес с ними!

Маркелов отошел от двери и уверенно направился к одежде Круглова. Самое время, чтобы провести оперативное обследование. Сунув руку в карман пиджака, он вытащил из него огромный лопатник. В одном отсеке лежало около тысячи долларов, в другом — рубли. Заглянув в третью ячейку, увидел фотографии. А это уже интересно! Вытащив снимки, он стал с интересом рассматривать их. На двух Круглов был сфотографирован с какими-то неизвестными мужчинами. А на третьей фотографии — Маркелова ударило в жар — была запечатлена хохочущая Инна, а рядом, обняв ее, стоял Круглов, который бесцеремонно пытался извлечь из тесного бюстгальтера ее правую грудь. Судя по всему, он был на полпути к цели, — уже показался сосок. Еще секунда, и бюст освободится от оков. Наверняка где-то поблизости находилась машина, в которой они получали удовольствие. И, судя по фотографии, пара действительно была счастлива. Может, поэтому они не стеснялись ни посторонних лиц, ни объектива фотоаппарата. Казалось, что мир замкнулся именно на них.

Маркелов невольно закрыл глаза. По лицу, наотмашь, режущей обидой ударила ревность. Хранит, значит, бережет. А может быть, держит эту фотографию для того, чтобы небрежно бросить ее на стол, залитый пивом, и так небрежно, с вялой интонацией сообщить: «Ну как вам, ничего деваха?.. Лицом — что Елена Прекрасная. Грудь такая, что руки сами к ней тянутся. А про фигуру и говорить нечего. Так вот, ребятки, выдалось у меня сегодня несколько свободных минут на работе, так я ей загнал своего дурачка под кожу!» Наверняка у многих самцов подобная бравада вызовет одобряющую улыбку.

Сунув лопатник на место, Маркелов похлопал ладонями по карманам: в одном из них что-то дзинькнуло. Скорее всего, какая-то мелочь. Ага, еще ручка «Паркер». А вот это уже интересно — блокнот!

В сауне громко расхохотались. Ребята веселились на славу. Через пару минут они согреются как следует и выйдут в предбанничек за новой порцией допинга. Маркелов быстро полистал блокнот, который был заполнен телефонными номерами, какими-то короткими записями. На последней странице — стихи! Бог ты мой, неужели заместитель генерального директора увлекается рифмоплетством? Подобные вещи простительны в молодости, прочитал красивой девушке пару четверостиший — и считай, что она твоя!

Вытащив из кармана миниатюрный фотоаппарат, Захар сфотографировал первую страницу с телефонными номерами, затем вторую. Номера телефонов шли без имен их абонентов, словно заместитель генерального соблюдал какую-то конспирацию. Кто знает, может быть, так оно и есть. Разберемся! Сфотографировать весь блокнот было невозможно, и Маркелов, быстро листая его, старался запечатлеть многочисленные записи и пометки. Пара десятков телефонов была подписана, и, судя по ним, Круглов имел весьма широкий круг общения. В этот список входили как массажистки из престижного фитнес-центра, так и заместители министров. Мелким почерком, на самой последней странице, было написано «Игнат Миронович Шорин» и здесь же номер мобильного телефона. Внутри у Маркелова похолодело, будто он шагнул в студеную воду. Потребовалось несколько томительных секунд, прежде чем он отдышался. Конечно, нет ничего криминального в том, что заместитель генерального знал номер мобильного телефона Шорина, руководителя противоборствующей компании, хуже другое — он тщательно скрывал подобную связь, что само по себе наводило на весьма нехорошие размышления. Ведь не далее как вчерашним вечером Маркелов стал свидетелем разговора между генеральным и Кругловым, и Геннадий Федорович обмолвился о том, что встречаться с Шориным ему не приходилось. А судя по тому, в каком состоянии находится страница, то переворачивали ее неоднократно. По углам она слегка измялась и даже засалилась. Видать, Геннадий Федорович старательно плевал на пальцы, прежде чем перевернуть страницы.

Дверь открылась через мгновение после того, как Маркелов успел положить блокнот на место. Он даже не успел отойти от одежды и сделал вид, что рассматривает красочное панно.

— Сторожишь! — довольно крякнул Круглов. — Правильно! Начальство нужно оберегать.

Красный, с заметно выпученными глазами, Геннадий Федорович напоминал рака, только что сваренного в кипятке. Следом за ним, такие же красные, вышли из сауны трое его приятелей. Эдакое семейство членистоногих, готовых к употреблению.

— Мне за это платят, — сдержанно напомнил Захар, вкладывая в сказанное одному ему понятный смысл.

В этот вечер Круглов отправится с любовницей на дачу. Пробудет там до двадцати трех ноль-ноль, после чего вернется в лоно семьи. Полночь вполне благоприятное время для оперативного проникновения. Конечно, надо признать, что это не вполне законно. А если говорить откровенно, то совершенно незаконно! Но приходится на некоторые вещи закрывать глаза, когда нужно выполнять поставленную задачу.

Помолчав, Захар добавил:

— И я обязан этим заниматься.

Его губы сами собой растянулись в широкую обезоруживающую улыбку.

Глава 22 ГЛУБОКИЙ УРОВЕНЬ ПРОВЕРКИ

Итак, следующий на очереди Кудрявцев Егор Витальевич, начальник планового отдела, один из самых доверенных людей генерального.

На каждого сотрудника компании Маркеловым был составлен психологический портрет. Имелся таковой и на Кудрявцева. Разумеется, порой психологический портрет дополнялся новыми штрихами, отчасти изменялся, так что Маркелов имел весьма четкое представление о каждом служащем. Из психологического портрета Кудрявцева вытекало, что его следует относить к пахарям. Человек, который знает свое место, не стремится закрепиться в лидерах, но вместе с тем именно таким людям, как Кудрявцев, компания «Российский ковчег» обязана своим процветанием.

По существу, он подходил под схему идеального работника: уравновешен, умен, профессионален, умеет подчиняться и одновременно обладает здоровой инициативой. В меру честолюбив, доброжелателен. Даже изрядно покопавшись в его характере, трудно было отыскать какую-то негативную черту. Но из жизненного опыта Маркелов знал, что она должна присутствовать, возможно, даже не одна. Людей без недостатков просто не бывает.

Кудрявцев был умен, и с ним следовало говорить начистоту. Не мешало бы, конечно, устроить проверку на детекторе лжи, благо на подобное мероприятие разрешение получено. Но внеплановая проверка на полиграфе может насторожить его по-настоящему, если он действительно является агентом влияния.