Крысятник

— Да, некоторые люди не умеют ценить дружеское расположение… А ведь ты сначала мне очень понравился. — Держа «вальтер» наготове, Серый подал знак Гончару. — Может, ты найдешь общий язык с этим упрямцем?

Гончар коротко хохотнул. Неприятно, дико. Его смех больше напоминал вопль гиены, почуявшей добычу. Он приблизился вплотную к пленнику и прогудел:

— Какой красавчик, видно, баб имеет целый гарем… Только надолго ли? — Удар кулака пришелся парню в лицо. Нижняя губа того мгновенно лопнула, брызнув на почерневший снег кровью. — Какая жалость, какая жалость! — сочувственно запричитал Гончар. — Ах, какой замечательный портрет испортился! Больно?

— Больно, — плаксиво подтвердил пленник.

— Ничего, сейчас я тебя подлечу. — Гончар со всего размаха нанес еще один удар. — Господи, что же это такое происходит? У тебя никак от волнения глазные сосуды полопались. Видел бы ты, на кого стал похож! Вылитый урод. Теперь тебя подруги бесплатно любить не будут, даже не надейся.

— Где деньги? — жестко спросил Серый.

— У меня их нет. — На этот раз голос скупщика прозвучал не так уверенно.

— Я просто диву даюсь, — возмутился Гончар. — Из-за каких-то зеленых бумажек он готов под землю лечь! Не знает, наверное, что фраеров жадность губит.

— Что ж, это его проблемы, — в голосе Серого прозвучало соболезнование. — Лично мне больше время терять не хочется — в казино уже начинается самая игра. Так что будем прощаться.

— Прощаться? — в голосе несчастного затеплилась надежда.

— Посмотри туда. — Серый ткнул стволом в темноту, где зияла узкая яма глубиной в человеческий рост. — Мы зароем тебя по горло. Знаешь, сколько может прожить человек в таком положении?.. Всего лишь три дня, проверено на практике. Это при самом благополучном раскладе, когда земля теплая, а сверху греет солнышко. В это время года ты можешь рассчитывать всего лишь на несколько часов. Впрочем, скоро ты сам убедишься…

— А ну, пошел! Прыгай вниз! — заорал Гончар.

Пленник попятился, стараясь держаться подальше от края своей могилы. Ударом ноги Гончар угодил ему в солнечное сплетение, заставив согнуться пополам.

— Глубже дыши, — посоветовал Гончар, — а то сдохнешь раньше времени. — Ухватив стонущего антикварщика за волосы, он ударил его коленом в лицо, подволок к яме и столкнул вниз.

Серый присел на корточки и, помахивая стволом, заговорил:

— До чего же может довести человека упрямство! Это надо же, какая незавидная участь быть закопанным живым где-то на окраине Москвы! Хочешь, я расскажу, что будет с твоими останками, скажем, месяца через полтора, когда окончательно растает снег? Сначала твою голову, торчащую из земли, обглодают бродячие псы, которых здесь несметное количество. А потом, немного позже, когда у молодежи начнут бурлить гормоны в крови, на твои останки натолкнется какая-нибудь влюбленная парочка, ищущая уединения. Твои кости никогда не опознают и зароют на краю кладбища, где обычно закапывают всяких бродяг… Ну, что стоишь? — прикрикнул Серый на ухмыляющегося Гончара. — Закапывай его.

— Это мы мигом! — радостно воскликнул Гончар и, подняв с земли лопату, принялся засыпать корчащееся в яме тело. Комья глины, шурша, рассыпались по куртке, разбивались о задранное к ночному небу лицо.

— Постойте! — отчаянно закричал пленник. — Я все скажу!

Ухватившись за край ямы, он попытался выбраться, но удар ногой в челюсть вновь опрокинул его в яму.

Серый порылся в карманах, достал пачку сигарет. Изящным щелчком выбил одну и, жадно вдыхая ароматный дым, закурил.