Крысятник

— А вы не разглядели, во что был одет запомнившийся вам гражданин?

— Разглядел… Вот такая же куртка и была, — показал старик взглядом на Чертанова. — Так ведь, Марьюшка? — обратился он к супруге, которая за время разговора не проронила ни слова.

— Конечно, так, — охотно согласилась она.

Но по ее лицу было видно, что она согласилась бы с мужем даже в том случае, если бы он принялся утверждать, что можно перемешать лед и пламя.

— Вот видите, — с явным облегчением протянул старик. — Бывают же такие чудеса, а?

Прокурор поднялся и протянул на прощание свидетелю руку:

— Спасибо, вы нам очень помогли.

— Я всегда готов помочь следствию, — растроганно произнес тот, задерживая ладонь прокурора в своей руке.

— Если вспомните еще какую-нибудь подробность, то сообщите нам, пожалуйста.

— Обязательно, — пообещал старик, покидая комнату.

— Вы тоже в чудеса верите? — осведомился Гордеев у белого как мел майора.

— Копать решил под меня? — выкрикнул Чертанов. — Ну, копай, копай! Может, внеочередное звание заработаешь!

— Может быть. Но в настоящее время меня больше интересует другое. Имеется ли у вас личный автотранспорт, и если да, то какой марки?

Михаил Чертанов широкими шагами шел к выходу, но, задержавшись на пороге, он оглянулся через плечо и зло бросил:

— Той самой марки! «Тойота Прадо»!

Глава 10 МЕНТ МЕНТУ ГЛАЗ НЕ ВЫКЛЮЕТ

Должность начальника третьего отдела в управлении занимал полковник Михаил Михайлович Елизаров. Этот отдел занимался внутренними расследованиями, точнее, осуществлял надзор за своими же сотрудниками. А кому нравится, когда за ним надзирают? Уж не сотрудникам милиции, это точно. И, при всей своей известности, Елизаров популярностью среди коллег не пользовался.

Внешне Елизаров был совершенно не примечательным человеком. Встретишь такого в толпе и взглядом не зацепишь. Невысокого росточка, узкоплечий, он даже ходил как-то очень нескладно, прижимаясь к стеночке, как будто бы опасался, что более крупные особи мужского пола способны затереть его в узком коридоре. На тонком носу — очки, простые, без всяких изысков. Они без конца спадали на кончик носа, и их обладателю во время разговора постоянно приходилось водружать очки на место указательным пальцем. И лишь глаза — умные и очень внимательные — смотрели на собеседника настороженно и прямо, как будто бы подвергали сомнению каждое произнесенное слово.

Последние иллюзии у собеседников рассеивались сразу после того, как Елизаров начинал говорить. Голос у полковника был необыкновенно сильный, какой можно встретить разве что у оперных певцов. И он умел им пользоваться.

Елизаров оторвал взгляд от листа бумаги, на котором остро заточенным карандашом вычерчивал какие-то каббалистические знаки, и посоветовал своим звучным голосом: