Медвежатник

Генерал посмотрел на новичка с сожалением:

— Господа, я не сомневаюсь, что все эти ограбления совершил именно Савелий Родионов. Так вот, как только он появится в поле вашего зрения, его нужно немедленно арестовать.

* * *

Они шли по Пречистенке.

— Ты устал от меня? — тихо спросила Елизавета, заглянув в лицо Савелия. — Если так, ты мне скажи об этом честно, и я немедленно уйду. Скажу тебе откровенно, я даже не стану на тебя обижаться. Значит, не судьба!

Савелий остановился и внимательно посмотрел на Лизу.

— О чем ты говоришь? Разве можно устать от воздуха, которым дышишь, или от солнца, под которым живешь? Ты для меня все.

— Мне иногда кажется, что ты ко мне охладел, — с опаской произнесла Елизавета.

Пречистенка была одним из любимых мест Савелия. Здесь невозможно было увидеть нищих, выпрашивающих копеечку, и страшных бродяг, от одного взгляда на которых бросает в дрожь. Околоточные прекрасно знали свое нелегкое ремесло и гнали от вельможных зданий всякий чужеродный элемент. Полицейские в округе слыли большими горлопанами и так шугали возмутителей спокойствия, что в бельэтажах позвякивали стекла. Но чаще всего обходились полюбовно — достаточно было бузотеру показать кулак, как даже самый неугомонный от страха проглатывал язык.

Гулять на Пречистенке было приятно: улица больше напоминала ухоженный сквер, выглядела такой же зеленой и чистой. Многие дома были выстроены с колоннадами — больше для помпезности и величия, — и создавалось впечатление, что прогуливаешься не в центре Москвы, а плутаешь по улочкам Рима.

— Лиза, я устал уже говорить об этом. Но ты мне по-прежнему дорога, как и раньше, и я по-прежнему тебя люблю. Мое отношение к тебе никак не изменилось.

— Хорошо, ответь мне откровенно, Савелий, что же тогда произошло? Почему по отношению ко мне ты стал совершенно другим?

— Я просто утомился от всего, — попытался отговориться Савелий, хотя осознавал, что столь банальная отговорка не сумеет охладить женскую подозрительность.

— Тогда я знаю, в чем причина твоей хандры, — почти с вызовом произнесла Елизавета.

Савелий едва улыбнулся. Он сам не мог разобраться в собственных чувствах, а Елизавета, едва взглянув на него, готова была поставить ему диагноз. Может быть, она пропишет еще и рецепт? Наверняка Елизавета сейчас заведет разговор о его тайной избраннице, устроит сцену ревности… Боже, как все женщины похожи друг на друга.

Савелий уже открыл рот, чтобы сказать утешительные слова, как Елизавета продолжила:

— Тебе не я надоела, ты просто устал от той обыкновенной жизни, которую вынужден вести. Тебе не хватает острых ощущений. Ты вскрыл все сейфы, которые есть в России, и теперь не видишь цели. Тебе становится скучно жить.

Савелия передернуло. Елизавета была права — он желал не развлечений, а активных действий и постоянно искал работу для ума. Все дело было в том, что он вырос не на Пречистенке, в окружении слуг, а на Хитровке, где роль гувернантки выполнял душегуб Заноза. Хитровка на всю жизнь наложила отпечаток на его характер.

— Не хочу с тобой спорить, возможно, ты права, — улыбнулся Савелий. — Мне порой кажется, что ты меня знаешь лучше, чем я себя.

Неторопливо дошли до Всеволожского переулка, — на углу красивый особняк, тенистый сад. Елизавета легонько потянула Савелия за рукав в сторону скамеек.

— Давай посидим, — произнесла Елизавета, — я что-то устала.