Обычный спуск занял бы слишком много времени, да, к тому же, меня заметили бы и подняли тревогу.
Я протиснулся в щель, слыша, как трещит и без того рваная тенниска. Чтобы принять удобное для прыжка положение, мне пришлось скрючиться до состояния зародыша. Ухватившись за острые края листа, я повис на руках. Внутри обшивка была укреплена звукопоглощающим материалом, что-то вроде стекловаты. Лист начал медленно прогибаться под тяжестью моего тела. И мне ничего не оставалось, кроме как самому разжать пальцы. Все-таки лучше прыгать, чем падать. Я решил, что если меня заметят, то успею вскочить на ноги раньше, чем охрана подбежит ко мне. Познакомившись с наружной охраной, я не сомневался, что здесь не более подготовленный противник. Если среди солдат и есть профессионалы, то их слишком мало. А значит, у меня неплохие шансы на победу.
Я упал в пирамиду чехлов и тут же откатился в сторону, на случай, если кому-нибудь захочется выстрелить. Все тихо. Люди продолжали работать. Я осторожно выглянул из-за груды брезента. В семи метрах от меня стоял танк. Правая гусеница отсутствовала, а невысокий тщедушный человечек замазывал номер на башне зеленой краской.
Я еще раз скользнул взглядом по залу. В противоположном конце виднелась грязно-белая дверь с красной надписью: «Не входить!». Я наметил себе маршрут: танк, за ним пушка, еще один танк, дверь.
Я пригнулся и побежал через зал. Достигнув первого пункта цепочки – танка, я упал и закатился под его брюхо. В ту же секунду рядом возникли две ноги в высоких военных ботинках. Человек, видимо, обращался к красильщику. Говорил что-то на грузинском языке.
Скорее всего, эта техника куплена в какой-нибудь части Советской Армии. Может, прибыла из Восточной Германии.
Человек в ботинках несколько минут зло выговаривал рабочему, а затем быстро ушел в сторону.
Я подполз к колесам и оценил обстановку, глядя в щель между полом и тяжелым днищем танка.
Люди работали. Никто не разговаривал друг с Другом. Не смотрел по сторонам. Рабочая скотина. К ним так и относятся. Вряд ли это грузинские патриоты. Да и среди рабочих много русских.
Последние метры перед запретной дверью я преодолел в открытую, но меня это уже мало интересовало. Я рванул дверь, вошел внутрь и очутился в узеньком коридорчике, заканчивающемся еще тремя дверями. Я, мягко ступая, подошел к одной из них, справа, осторожно повернул ручку и приоткрыл на сантиметр.
Сортир. Большая удача.
И тут рядом послышались возбужденные голоса. Разговаривали мужчины. Громко, перебивая друг друга.
Я, не раздумывая, вошел в туалет и закрыл за собой дверь.
Почти сразу скрипнула еще одна дверь, и в коридоре зазвучали шаги.
На мгновение послышался шум, доносившийся из цеха, потом снова воцарилась тишина. Я вышел и наугад приоткрыл среднюю дверь. Приземистый мужчина, затянутый в походный камуфляж, делал пометки на карте, прикрепленной к стене. Услышав звук открывающейся двери, солдат обернулся и тут же получил мощный удар в переносицу. Его отбросило к стене. Кровь брызнула на пятнистую куртку, брюки, линолеум, устилавший пол. Раскинув руки, словно пытаясь зацепиться за что-нибудь, мужчина сполз к моим ногам. Подхватив тело на плечо, я открыл стенной шкаф, в котором стояли свернутые в трубку карты, лежали папки и схемы, и свалил бесчувственного солдата туда, прикрыв бумагами.
Покончив с «грязной» работой, я подошел к окну, прикрытому щитами, открыл и негромко позвал:
– Ирина!
Теперь девушка без труда нашла меня, благодаря льющемуся из окна свету. Я втянул ее в проем и аккуратно закрыл створки.
– Я все осмотрел, – сказал я. – Здесь ремонтируют танки, и сестры моей здесь нет.
– Да? – Ирина подошла к столу и принялась изучать папки. – А что это за автобаза такая, на которой ремонтируют танки?
ebooksa