Я был наслышан об этом загадочном убийце. Сопоставляя отрывочные данные о Палаче, я однажды вдруг понял, что им может быть только один человек. Потому что во всех преступлениях прослеживался один мотив – месть. Месть группировкам, которые занимаются наркотиками.
– Я тебя в шею не гоню, ты подумай.
Чегодаев ушел, а я стал смотреть телевизор дальше, одновременно читая газету и думая о странном предложении.
Неожиданно зазвонил телефон.
– Я слушаю.
Звонил Чегодаев. Опять будет уговаривать.
– Я тебе говорил! Дом Беркутова взлетел на воздух. Одни руины остались. Но почти никто не погиб, – Беркутов с семьей дома не ночевал.
– Что значит – почти никто? Есть жертвы?
– Да. Нашли труп неизвестного, в спине кинжал, длинный и тонкий.
– Причина смерти?
– Эксперты скажут только после вскрытия. Скорее всего неизвестный погиб от взрыва, а кинжал воткнули уже в труп, как расписку. Мы опросили соседей. Никто не видел, чтобы вносили ящики или какие-нибудь иные вещи… Неужели ты мне не поможешь? Юрий?..
– Это по твоей части.
– Эх ты, Юрий… – в трубке послышался шумный вздох.
Я больше всего боялся этого момента. Когда Федор пустит в ход последний аргумент: мол, я за тебя жизни не пожалел, а ты не хочешь рискнуть ради моей карьеры. Я понял, что Федору во что бы то ни стало надо было поймать Палача, чтобы зарекомендовать себя перед начальством.
– Мне подъехать туда?
– Подъедь.
Ничего особенного я не ожидал увидеть. Подобное я не однажды видел. Бегали люди, суетились корреспонденты, мигали пожарные, скорые и милицейские машины. Но ничего такого, что могло пролить свет на это очередное преступление, я не нашел. Походив по развалинам, попрыгав через лужи, налитые пожарными брандспойтами, понюхав гарь, я плюнул и пожалел, что бросил свой диван и телевизор.
У пожарной машины меня остановила молоденькая, очень стройненькая и такая же глупенькая журналистка. Я знал ее. Кажется, ее звали Светланой. Она писала репортажи со всех мест преступлений, и многие пользовались ее услугами. Ее было достаточно завести в кафе, угостить шампанским, хорошим обедом и рассказать две-три детальки, отталкиваясь от которых дальше работала ее фантазия.
Но Светлана была страшно прилипчивой и могла преследовать свою жертву до бесконечности, пока ее не остужали при помощи крепких выражений. Когда я увидел ее, то ощутил раздражение.
– Юрий Язубец? – тихо спросила она, с заговорщицким видом подходя ко мне, словно к старому приятелю. – Что делает здесь рядовой ОМОНа?