– Не бойся! Меня зовут Юрий Язубец. Тише-е…
Дальше я общался с ней исключительно при помощи жестов. Руку от ее рта я пока не отнимал – девушка могла просто воскликнуть от изумления. Ее сердце колотилось в груди.
– Иди за мной в коридор. Поговорим…
Я повернул торчащий ключ в дверном замке. Немец перестал храпеть, пробормотал что-то во сне и массивной тушей повернулся на левый бок, лицом к стене.
Девушка вышла в коридор.
– Тихо! Идем на лестницу. Здесь нет никаких дежурных?
– Нет, – прошептала Светлана, – только, кажется, часовой снаружи.
Мы пробрались в темноте на лестницу. В одной из комнат разговаривали. Поднялись на межэтажную площадку. Под ногами зашуршали куски штукатурки.
– Слушай, все так неожиданно! Откуда ты взялся? – журналистка приходила в себя.
– Это не важно. Важно то, что у боснийцев в плену Федор Чегодаев. Ты его прекрасно знаешь, Я разыскиваю его. Где находятся пленные? Вам показывали их?
– Федор здесь? – девушка удивилась еще больше. Но она еще не знала, что ей предстоит совершить, совершить по собственному желанию, иначе бы она просто умерла бы от удивления.
– Ты сейчас пойдешь туда, где содержатся пленные, – сказал я.
– Но сейчас ночь, меня никто не пустит в полицейское управление, – шепотом ответила Светлана.
– Это не столь важно. Ты должна идти и пытаться пробиться к Федору, – настаивал я на своем. – Где находятся камеры, в подвале? Сколько человек охраны? Как пройти туда с первого этажа?
В это время звучно хлопнула входная дверь, и в здание кто-то вошел. Вероятно, часовой. Он медленно прошелся по коридору. Он был профессиональным военным, потому что сразу почувствовал людей в темноте. Остановился напротив лестницы и уставился в темноту, прямо на нас. В качестве маскировки я обнял Светлану и закрылся ею.
Душистые волосы, пущенные кольцами и завитками полезли в нос. Мне хотелось взять эти завитушки и вырвать вместе с корнями. В отместку за немца. Неужели я ревную? Девушка приподнялась на цыпочках, чтобы покрепче ухватиться за мою шею. Она даже коснулась губами моей небритой щеки, и ее всю передернуло. От возбуждения. Или не знаю от чего. Никогда не был девушкой и не целовался с небритым и здоровым, как лось, мужиком.
В этот момент вспыхнул свет фонарика.
– Икскьюз ми, – отнюдь не с английским акцентом пробормотал часовой и вышел на улицу.
– Я никуда не пойду, – сказала журналистка, слегка оттолкнув меня. – Они лишат меня аккредитации… Надо действовать легально. Пленного можно обменять на другого пленного, на оружие, продовольствие… Зачем рисковать?..
То, что говорила эта дамочка, было резонным. Она ничем не может мне пока помочь. Просто я теперь точно знал, где находится Чегодаев.
ebooksa