Я улыбнулся и махнул в ответ. Пятнистая фигура моего учителя скрылась во чреве зеленого вертолета. Ветер, поднятый винтами, гнал через площадку пыль, срывал листья с густого кустарника. Казалось, что это не листва, а хлопья камуфляжа крутятся в турбулентном потоке.
«Вертушка» оторвалась на полметра от земли и стала похожа на гигантскую стрекозу, наблюдающую за людьми отливающими радугой стеклами. Хвост вертолета с рулевыми плоскостями приподнялся, вертолет быстро развернулся на месте, взмыл вверх, залег в вираж и ушел в сторону моря. Почти у самой воды он выровнялся, описал дугу и скрылся за скалой.
…Я подождал, пока смолкнет шум вертолетных винтов и, повернувшись, зашагал к дому. Один из охранников прошел чуть вперед и остановился у края площадки, оглядывая заросли. Автомат он держал немного расслабленно, палец спокойно замер на спусковом крючке. Другой из охранников, Ерохов, остался стоять у двери. Как и напарник, десантник посматривал в сторону кустов, деревьев и небольшого холма, заросшего густой сочной травой, на которой паслись четыре козы.
Я успел сделать лишь несколько шагов, как из дверей дома появилась Людмила. Она торопливо подошла ко мне и встревоженно спросила:
– Ну что, Юрий-Иван, тебе на подмогу подкинули двоих головорезов? Ты будешь трахать меня, а они будут держать свечки в ногах? Кто ты на самом деле?
Я знал, что любопытство женщин как нельзя более удобный предлог для того, Чтобы сгладить ситуацию. Людмила заговорила первой, а я сделал вид, будто ничего не произошло, и спокойно ответил:
– Успокойся, я никуда не ухожу и не уезжаю, если ты это имеешь ввиду. Буду всегда с тобой, а эти парни просто присмотрят за домом.
Девушка вздохнула с явным облегчением, сделала еще шаг ко мне, желая по обыкновению обвить мою шею руками, но посмотрела на солдат – и вздохнула. Теперь придется от многого отвыкать. Особенно от привычки расхаживать совершенно голой.
– Значит, ничего страшного. Но только ты мне расскажешь, как – все-таки тебя зовут?
В следующий момент она уже лежала на земле, прижатая моим телом. Я не смог бы объяснить, что произошло. То ли шорох, который уловил натренированный слух, то ли движение – даже не движение, а лишь намек на него – отмечено глазом на вершине соседнего холма. Этого я не знал. Но тело среагировало быстрее, чем пришло осознание факта: там, наверху, на холме, кто-то был. И этот кто-то не хотел, чтобы его заметили.
Именно потому я и очутился на земле за долю секунды до того, как затаившийся на вершине холма человек нажал на курок «калашникова», и первая очередь разорвала спокойное утро.
Выстрелы ударили резко. Пули прошли через двор, наискосок, снизу вверх. Они не задели ни Людмилу, ни меня, но зацепили охранников. Я видел, как охнув, схватился за плечо Ерохов, нога парня подогнулась, и он упал, открыв спиной дверь в дом. Кузьмину повезло меньше. Первой очередью ему прострелило грудь, и в момент, когда голова десантника коснулась земли, тот был уже мертв. Его открытые глаза мутно смотрели в сторону ярких пятнышек парусов на искрящейся солнцем воде, но он теперь не воспринимал этого.
Стрелок быстро опустошал магазин. Пули впивались в дверной косяк, вышибали стекла, крошили черепицу на крыше и высекали искры из булыжника у крыльца.
Я сообразил: основной мишенью убийцы являлись вовсе не мы с Людмилой, а охрана. Любой человек, хоть что-нибудь понимающий в стрельбе, изрешетил бы всех находящихся на площадке перед домом, прежде чем те успели бы крикнуть «на помощь!».
Еще в Ферудахе, в учебке, инструктор по стрельбе сказал нам:
«Запомните раз и навсегда, задницы! Стреляя, не держите курок нажатым слишком долго. Три, максимум пять выстрелов! Иначе вы никого не прижмете, а только растрясете себе отдачей кишки. Усекли?».
И в двадцать глоток, хором: «Так точно, товарищ сержант!».
Стреляющий не отпускал курок вообще. Он, похоже, задался целью выпустить всю обойму за минимально возможное время. Надо сказать, это ему вполне удалось. Расстреляв все патроны за полминуты, автоматчик прекратил огонь.
Я ожидал этого момента. Ухватил Людмилу под руку и бросился в дом. Нам удалось пробежать оставшиеся семь метров и рухнуть на пол, прежде чем новая волна свинца искрошила рамы в щепки. Теперь от окон остались лишь ошметки да мелкие осколки стекол, засевшие в щелях.
Я выглянул в окно и на вскидку послал два заряда на вершину холма из «вертикалки». Оттуда вновь ударила автоматная очередь.
ebooksa