Игорь Игоревич слегка покачал головой:
— Боюсь, не смогу выполнить вашу просьбу. Нас с ней связывает очень многое, хотя в настоящее время она пока не со мной.
— Ты меня совсем не понял, дружище, — печально протянул Стась Куликов. — Ты должен о ней забыть и не вспоминать никогда.
— Нас с ней связывает кое-что большее, чем хорошие отношения, — качнулся в кресле заместитель начальника банка.
— А если тебя об этом попросит Шебалин? — напрямик спросил Стась.
На секунду в глазах банкира плеснулось нечто, похожее на сомнение, а затем его лицо приняло прежнее выражение.
— Это ничего не изменит.
Наверняка Игорь Игоревич считал себя вполне самостоятельной фигурой и мечтал освободиться из-под опеки смотрящего района. Возможно, этот день он счел подходящим для того, чтобы сделать первый шаг на пути обретения независимости.
— Жаль. — Стась встал. — Кажется, нам не о чем больше говорить.
Сейчас самое время подняться и крепким рукопожатием сгладить возникшее напряжение, но Игорь Игоревич немигающим взглядом вжатой в землю рептилии наблюдал за тем, как Куликов отошел от стола и, не прощаясь, направился к двери.
Славик, опершись руками о стол, что-то оживленно рассказывал секретарше, и она, запрокинув голову назад и выставив свой округлый подбородок, весело хохотала. От прежней училки, какой она представилась всего несколько минут назад, не осталось и следа, теперь это была юная студентка, повстречавшая старшекурсника-весельчака.
— Пойдем, — коротко бросил Стась.
— Надеюсь, мы с тобой еще увидимся, Лидочка, — бархатным голоском проворковал Славик и, дождавшись от нее прощального воздушного поцелуя, устремился за удаляющимся Куликовым. — Стась, представляешь, я договорился с этой соской. Не такая уж она недотрога, как показалось с первого взгляда. Ну, я ей и задвину по самые клубни! — ликовал охранник.
— Послушай, ты можешь заткнуться? — развернулся Стась, сверкнув глазами. — Мне нужен телохранитель, а не собеседник, для этих целей я могу подобрать кого-то и поумнее.
— Напрасно ты меня обижаешь, Стась, что с тобой случилось? За последний час ты меня дважды отчитал как пацана, — глухо проговорил Славик, и середину лба резанула глубокая морщина,
— Ладно, извини, что-то у меня в последнее время нервы ни к черту.
Куликов уже пожалел, что обидел парня, тот был одним из немногих, кому он доверял всецело. А преданность в наше время не такое уж частое явление.
В последние полгода Стась сделался очень подозрительным, а потому из здания сначала вышел Славик. Несмотря на длинный язык и желание заполучить шефа в сотоварищи, дело свое он знал не слабо. Десятое управление, в котором он проработал восемь лет, было отменной школой, и иметь в штате такого специалиста было для Куликова настоящей находкой.
Слава никогда не надевал пальто, всегда просторная легкая куртка, чаще не застегнутая, из которой в долю секунды можно было извлечь «барракуду», красивую игрушку с изогнутой рукоятью для стрельбы обеими руками.
Кроме отменной реакции, Славик обладал еще двумя ценными качествами для телохранителя — памятью и каким-то чудесным даром предвидеть ситуацию, очевидно, присущим только людям его профессии, развитым на грани человеческой интуиции и звериного чутья.