Война на улицах

— Одну минуту, господин министр, — задержал его Дэвис, не желая, чтобы тот сбежал с такой легкостью. — Я так понимаю, что по этому вопросу можно рассчитывать на согласие всех соответствующих министерств и ведомств?

Министр тонко улыбнулся. Он явно не собирался просунуть голову в предложенную ему петлю.

— Согласие, но весьма неохотное, — признал он. — Естественно, вы не можете ожидать, что все обладающие властью помогут вам, если у вас что-то не выйдет.

Чего-то в этом роде Дэвис и ожидал. Он ответил улыбкой на улыбку.

— В общем, мы сами по себе, — констатировал он, и это прозвучало не вопросом, а утверждением.

— А разве у вас не всегда так? — возразил министр.

На это у Дэвиса не было готового ответа, и он промолчал, пока политик покидал комнату в сопровождении своих помощников. За столом остались Дэвис, комиссар Макмиллан, старший лейтенант Фрэнкс и Дэвид Гривс. Долгое время никто не нарушал молчание.

Наконец прочистил горло Фрэнкс.

— Что же, мне кажется, что в первую очередь вам понадобится добропорядочный рядовой полицейский, который знает, как обстоят дела с торговлей наркотиками на улицах, — сказал он задумчиво. — Не хочу вас обидеть, но все, что там происходит, — это как в чужой стране.

Все именно так, подумал Дэвис, ничуть не обиженный. Фрэнкс был прав: поле действий было абсолютно новым и незнакомым для его подчиненных и у них не было никаких карт. Им требовался проводник.

— Нужен инициативный человек, способный принимать решения самостоятельно и не ожидающий приказов сверху, — пояснил Дэвис.

Фрэнкс понимающе кивнул и пообещал:

— Я найду вам такого человека.

2

Голубой «порше», отчаянно визжа тормозами, свернул за угол в узкий, заросший кустарником проезд и опасно накренился, заехав задним колесом на кромку тротуара. Соскочил на булыжную мостовую, пару раз вильнул из стороны в сторону, а потом пошел по прямой и, сбавив ход, остановился, наконец, возле коттеджа с террасой. Как и все прочие строения здесь, на юго-западе Лондона, дом был небольшим, но дорогим.

Глинис Джефферсон повернула голову, чтобы взглянуть в боковое стекло машины, высматривая номер дома и уточняя адрес. Но большой нужды в том не было. Звуки громкой музыки и общего веселья, доносившиеся из дома, говорили о том, что вечеринка была в полном разгаре, хотя часы показывали половину четвертого ночи. Лицо девушки осветилось довольной улыбкой, когда она открыла дверцу и вышла из машины.

Ноги ее не слушались и подгибались сами собой. Она прислонилась к машине в поисках опоры, стараясь сохранить контроль над собственным телом, содрогавшимся в конвульсиях. Хотя стояла теплая ночь, ее бил озноб. Ее привлекательное лицо было искажено внутренним напряжением и испещрено старившими ее морщинами. В расширенных глазах застыло пустое выражение, но чувствовалось, что ей явно не по себе, и выглядела она, как беспомощное животное, переживающее страшную боль.

Ей понадобилось немало усилий, чтобы взять себя в руки и пронести свое тело по трем каменным ступенькам ко входу в коттедж. Она надавила на кнопку звонка и нетерпеливо переминалась в ожидании, когда откроют дверь.

Наконец дверь распахнулась, и девушку обдало звуками музыки. На пороге стоял молодой человек лет тридцати. Глинис его не узнала, но это не имело значения. Имена для нее ничего не значили.

Найджел Моксли-Фаррер неуверенно стоял, прислонившись спиной к двери, и рассматривал блондинку на своем пороге. У него были остекленевшие глаза с расширенными зрачками. Он был либо пьян, либо накачался наркотиками, но вполне возможно, его мучило и то, и другое. Игравшая на его лице бессмысленная тупая улыбка свидетельствовала о том, что привлекательная девушка ему понравилась.