— Ты не ошибся номером, парень?
— Я знаю, кому звоню.
— Тогда объясни-ка подробнее, а то я не понимаю…
— Апрель девяносто пятого года.
— Нам нужно встретиться. Это не телефонный разговор. Я понял, кого ты имеешь в виду, но я не при делах в той истории. Могу доказать.
— Я с тобой встречаться не собираюсь.
— Да? Тогда чего же ты хочешь?
Пауза. Шипение чистой плёнки. И механический, бесстрастный финальный аккорд:
— Ещё не догадался? Убить тебя. Око за око…
В кассетный футляр был вложен листок, на котором Петросыч записал дату и время. Не стоило труда догадаться, что это — время звонка. Все выстраивалось в чёткую линию: звонок-бронежилет-поездка на кладбище-покушение-приказ срочно привезти плёнку. Знать бы ещё, на какую могилу Громов смотрел!
Кулебякин прослушал дважды и решил, что запись надо скопировать. Свободная кассета нашлась. Осуществив задуманное, Кулебякин спрятал её в сейф компьютерного стола. Этим сейфом Громов никогда не пользовался. Ключ переложил с обычного места, за книгами, в диван.
После выписки из больницы, перед баней, заезжали сюда. Громов работал с компьютером, кого-то искал в своей картотеке. Как догадался Кирилл — таинственного «брата». Нашёл или нет — непонятно, потому что, завершая работу, сказал непонятное:
— Этот хрен, действительно, самый удобный…
Воспользовавшись моментом, Кулебякин проверил кассету. Она лежала на месте. И вот теперь её нет…
— Что ж ты домой её не забрал? — Андрей был озадачен.
Вроде бы парень говорит правду. Но верить не хочется!
— Думал, здесь будет надёжнее. Папаша у меня, когда ему припрёт, что угодно на бутылку сменяет. И Вероника тоже любопытная, везде нос суёт. Она и так меня достала расспросами: что да почему, да кто мог стрелять… Понимаете, кроме меня, отсюда её никто взять не мог. Но я-то не брал, честное слово! Ну, подумайте, зачем мне вам врать?
Вернулся ББ. Посмотрел на Андрея и отрицательно покачал головой. Это означало, что в разговоре с охранниками полезной информации он не получил. Спросил, угрожающе поглядывая на Кулебякина:
— Этот бычара все ещё бычит?
— Разговариваем, — примирительно ответил Андрей.