— Только ему этого не говори. Он не помнит тригонометрии и не оценит юмора.
— Борзый таксист тоже ваш человек?
— Нет, левый придурок. Если когда-нибудь узнает, как мог нарваться, — свечку поставит. Ты его спас. Мы тебя ждали с минуты на минуту, так что долго объясняться с ним бы не стали.
— Следили за мной? — Андрей был уверен, что «хвоста» не было.
— Нет. Мой человек крутился рядом с автостоянкой. Правда, чуть не прозевал тебя — ты ведь поменял машину? Хорошо, что у тебя постоянное место.
— Завтра же потребую другое.
— Этим ты никого не обманешь.
Опережая вопрос Андрея, лысый мужчина в медицинском халате и белой шапочке торопливо сказал:
— Не сейчас! Приедем в одно безопасное место — там и поговорим. Чем мне машины не нравятся — в них столько пакости можно напрятать! И маяки, и уши, и все, что угодно…
Безопасным местом оказался парк. «Газель» остановилась напротив главного входа, и Акулов только головой покачал от такой конспирации: не заметить их мог только слепой. Да и тот бы издалека услыхал шум мотора на пустой околопарковой улице.
Лысый мужчина споро освободился от халата и шапочки. Поверх толстого свитера на нем был надет кевларовый бронежилет. Перехватив взгляд Андрея, он усмехнулся:
— Театр, конечно. Но нервы чуть-чуть успокаивает.
Облачившись в короткую дублёнку и чёрный вязаный «колпачок», он откатил сдвижную дверь:
— Прошу на свежий воздух.
— Он слишком свежий.
— Ничего, у меня коньячок с собой есть. Взбодримся, если замёрзнем.
«Газель» сразу уехала. Они пошли, бок о бок, по главной аллее. Синус, потоптавшись у ворот, двинулся следом, когда они отдалились метров на тридцать.
Было прохладно.
— Зачем тебе потребовалось инсценировать свою смерть?
Громов улыбнулся: