— Можем поговорить?
— Да, Анька спит.
— Евгений, ты сауну любишь?
— Положение обязывает любить. Да и для здоровья полезно. А что? Хотите попариться? Могу устроить…
— Отставить. Надо тебе посетить одно место. Отдохнуть там как следует. Слушай внимательно…
В три часа дня, когда Акулов спал у себя дома, позвонил Катышев.
— Приезжай, — сказал он устало, — закрыли Сазонова.
— За наркоту? — Имелись веские основания подозревать Шурика в связях с торговцами героином.
— За убийство Громова.
Глава четвёртая
Вся жизнь Ивана Ивановича была неразрывно связана с предприятием. Семнадцатилетним пареньком он поступил в слесарный цех, через год ушёл в армию, после службы вернулся на прежнее место. Справил свадьбу в заводской столовой, поступил на вечернее отделение Технологического института. Медленно, шаг за шагом, делал карьеру. Каким ему виделось будущее? Должность начальника цеха, бесконечная очередь на «жигули», югославская мебель, шесть соток чахлой землицы в заводском садоводстве, дети, Чёрное море, ближе к пенсии — поездка в Болгарию или ЧССР. Он не мог представить даже во сне, что когда-нибудь встанет во главе предприятия. Все решил случай. Иван Иваныч занял директорское кресло и активно способствовал разграблению родного завода, болезненно вздыхая при подсчёте барышей: все время казалось, что ему недоплачивают. А ведь четверть века назад, да что там четверть — десятилетие, обрисуй кто-нибудь подобную перспективу, Калмычный засветил бы ему в глаз, не размышляя. Как можно! Все равно, что ограбить родительскую квартиру…
Теперь, в узком кругу, Иван Иваныч посмеивался: «Я — вор по закону»!
Директорский кабинет поражал своими размерами: в нем можно было играть в большой теннис или проводить турниры по мини-футболу.
Больше поражать было нечем. В середине девяностых годов обставили новой, импортной мебелью; часть гарнитура сгинула неизвестно куда, оставшиеся предметы смотрелись убого и сиротливо: как дизайн, так и качество не соответствовали цене. Но тогда денег никто не считал.
Единственным украшением кабинета являлись большие настенные часы. Стрелки этих часов шли в обратную сторону, а вместо цифр были ромбовидные риски «кислотного» синего цвета. Калмычному они очень нравились. Он их не покупал, недавно подарила одна журналистка, пришедшая взять интервью. Иван Иваныч так и не понял смысла подарка. На все вопросы, которые были заданы, он был готов ответить и так: никаких подводных камней в них не чувствовалось. Подумалось, что журналистка явится снова, начнёт расспрашивать о том, что для широкой публики предназначаться не может, станет грязное бельё ворошить, трогать проблемы, связанные с приватизацией. Но она не пришла. И первое интервью нигде не опубликовала; он специально купил и её еженедельник, и другие газеты, где печатались материалы по экономике. Это было несколько странно: Калмычный помнил, как напористо вела себя девушка, ссылаясь на срочное задание редакции. Иван Иваныч хотел с ней созвониться, но застеснялся: подумает ещё, что старый пень пытается подбить клинья. Трижды он брался за телефон и трижды бросал трубку. Очень красочно представлялось, как девчонка смеётся и рассказывает о нем подругам, таким же, как сама, циничным журналюгам. Визитная карточка летела в ящик стола, Иван Иваныч мрачно смотрел на тикающий подарок и не мог сосредоточиться…
…Калмычный сидел за столом и допивал чай, пользуясь гранёным стаканом в мельхиоровом подстаканнике. Использованный пакетик он не вынимал, так что всякий раз, наклоняя стакан, приходилось дуть на перекинутую через край ниточку с картонным прямоугольничком. Справа от директорского локтя блестел целлофан с кусочком вишнёвого кекса и крошками; самые большие Иван Иваныч подбирал и отправлял в рот, для чего пользовался указательным пальцем, который предварительно немного слюнявил для лучшего сцепления кожи с продуктом.
О приходе Петушкова секретарша не доложила. Последнее время она манкировала своими обязанностями, отдавая предпочтение «халтурам», которые можно было делать, не сходя с рабочего места. Переводила с английского и немецкого, печатала рефераты каким-то студентам, бесконечно рылась в Интернете. Калмычный пытался её приструнить, но не добился заметного результата. Все аргументы начальника она отбивала напоминанием о своей низкой зарплате.
Николай был взволнован:
— Мне только что позвонили!
Калмычный вздрогнул. Спрашивать, кто звонил, он не стал. Догадался. Опережая Петушкова, из которого слова, казалось, готовы были хлынуть водопадом, поднял руку. Пальцы дрожали, ладонь блестела от пота. Кусочек кекса упал на столешницу.
ebooksa