В бою антракта не бывает

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да.

– Мне Егора, – коротко потребовала она.

– Кто его спрашивает?

– Ирина, – сказала она с небольшой задержкой. – Андрианова. Я деловой партнер Егора. Если ты сомневаешься:

– Я слышала ваше имя. А вы что, ничего не знаете?

«Господи, о чем бормочет эта дура?»

– Не знаю что?

– Егора и Дэна убили. Неделю назад.

Ирина так резко нажала на кнопку телефона, что ей почудился щелчок. Вот теперь, подхлестываемая настоящим страхом, она рванула к майору. Зубами вцепилась в ремень, которым были связаны его руки.

– В буфете наверняка есть нож. Побыстрей! – поторопил ее Страхов. Он провожал ее глазами и решал задачу: что послужило толчком для ее окончательного решения. Кто этот Егор? – Не порежь мне руки, – попросил майор подрагивающим голосом. И он чувствовал: через несколько минут и его возьмет в тиски реакция на свободу, на удачное завершение этого дела.

Он потер запястья. Взял нож и перерезал веревки на ногах. Встал, прошелся по комнате, вышел во двор. Не отдавал себе отчета – почему он не маскируется. Словно Романов сгинул. Открыв дверь микроавтобуса, вооружился карабином. Обернулся на Ирину. Она показывала рукой в сторону омута...

* * *

Костя довольно четко определил, что ни в сторону моря, ни вдоль побережья Каменевы не пойдут, путь у них один – в лес, в самую чащу.

Романов прошел этим путем, останавливаясь у омута с черной водой. Вот чего он не сделал, так это не достал из воды трупы. А Валерка словно просил, чтобы его поскорее вытащили из этого страшного водоема, покачиваясь у самого берега.

«Молодой человек! Где ваши документы?»

«Вон мои документы».

Кивок в сторону Валерки. А тот уже тогда был с посиневшим лицом, разбитым виском и треснувшими от сильного удара губами. Уже тогда с его волос стекала вонючая болотная вода.

Замочив руки, Костя подтянул было к себе тело Нересова, как вдруг он различил легкую поступь.

– Каменевы шли здесь, между родником и омутом, – услышал он женский голос.

Ему даже не пришлось оборачиваться – голос принадлежал Ирине.

Он кивнул: «Да»