Секундами раньше она не дала договорить, а сейчас прервала его мысли. Теперь он уже не контролировал себя, потому не смог скрыть растерянности. С оторопью майор смотрел на девушку, которая пристегивалась ремнем. Щелчок замка показался ему чересчур громким.
И второй щелчок – это Ирина в буквальном смысле слова пристегнула Страхова к креслу.
Алексей пожалел, что не решился действовать на охраняемой территории, когда можно было притопить педаль газа и врезаться в ворота. А ведь мог, обнимая эту шлюху, удерживая ее, отпустить руль, распахнуть дверцу и вывалиться вместе с ней из машины. Мог и получить пулю.
Он слышал собственный крик, корчась от боли, но успевая обезоружить девицу; видел организованные действия своих подчиненных, которые пулю за пулей посылали в салон машины, начальника караула, спешащего к нему на помощь с криками: «Ну и шуточки у тебя, майор!»
Майор паниковал. И против воли отказывался сделать беглецам предложение. Вот сейчас, не доезжая поста, договориться: вы своей дорогой, я своей. Страх затолкал внутрь сознания простое и единственное решение, поскольку всем необходимо время. Ему – чтобы замести следы в типографии, им – чтобы убраться как можно дальше.
Казалось, он видел то, что скрывалось за поворотом дороги. И это что-то уже погружало его в совершенно необъяснимое состояние, граничащее с помешательством. Он смотрел на дорогу и не видел ее, свернул на шоссе в сторону города и автоматически прибавил газу; машинально пошел новый отсчет: до поста ГАИ осталось пятьсот метров.
Они ехали не быстро, их даже обогнал хлебный фургон, навстречу попались две легковые машины. Водители не обращали внимания на красный джип с молодой женщиной в кресле пассажира и тройку молодых людей, расположившихся сзади; ничего подозрительного, все привычно.
От Ирины не ускользнуло замешательство майора, и ей показалось, что выражение потерянности на лице Алексея исчезало по мере того, как они приближались то ли к населенному пункту, то ли к какому-то объекту. Может быть, мост, о котором упомянул Страхов? Об этом можно было судить по дорожным знакам, которые периодически встречались на их пути и предписывали водителям ограничить скорость: 70 километров в час: 50, 40... И другой знак, предупреждающий о крутом повороте.
Ирина взвела курок пистолета, мгновенно припоминая откровения начальника охраны.
– Что впереди, майор? Мост? С вооруженной охраной?
Страхов был уверен, что никто из бандитов не умеет водить машину. Так и было, поскольку он сам загнал джип в цех, выслушав объяснение Ирины, что ни она сама, ни кто-то из ее друзей не умеют управлять автомобилем. Выходит, ошибся. Девушка обратила внимание на дорожные знаки. А ему казалось, что все ее внимание приковано к нему.
– Нет, – хриплым голосом отозвался Алексей, – впереди крутой поворот.
– Это я уже поняла.
И в этот момент до майора дошло, наконец, что пора прийти к соглашению. Но тут случилось то, чего майор не мог предусмотреть: навстречу ехали «Жигули» десятой модели, и солидарный водитель предупредительно помигал дальним светом, показывая, что впереди патрульно-постовая машина. Это была самая нелепая услуга, которую когда-либо получал Страхов.
«Десятка» пронеслась мимо, и над самым ухом майора прошипел голос Ирины:
– Провести хотел, сволочь?!
Она нажала на спусковой крючок пистолета.