Формула боя

– И что это?

– Главное, непредсказуемость тех лиц, у которых находится сейчас ОВ. Пока я молчу, тихо и у них.

– Это до поры до времени.

– Да. Как только я начну действовать, та структура ответит контрмерами. Боюсь, что они будут называться последствиями. Но прежде чем до этого дойдет, журналисты начнут проводить свое расследование. К материалам следствия их не допустят. А если допустят, в них, конечно, не будет ничего о хищении ОВ. Скажут, что мальчик решил спасти свою жизнь, сочинив красивую сказку, выставляя себя героем. Опять же, привлекая себе в союзники врачей-психиатров и специалистов из области судебной медицины, спишут все на мое психическое расстройство. Даже больше – вот он, мол, какой ненормальный! Разве может нормальный вообразить себе такое: командир роты и командир взвода, сговорившись, расстреляли трех человек, чтобы скрыть следы хищения на складе.

– Но дело пойдет дальше.

– На этот случай, мне кажется, будет использован вариант с чеченцами. Вы пока не в курсе всех подробностей того вечера, поэтому я выскажусь до конца. ФСБ вынуждена будет сознаться, что вела за мной охоту и что со склада действительно было похищено боевое ОВ. Поскольку дело серьезное – ОВ в руках чеченцев, – велось оно в строгой секретности. По сути, моя вина доказана: записи в журналах на КПП, увольнительные, склад со спиленными замками, ножовочное полотно по металлу, купленное мною в магазине, недостача и многое другое. И опять же будет с легкостью доказано, что я, спасая себя, выдумал бредовые версии. Как ни крути, я везде ищу пути к спасению, высказывая фантастические идеи. Если все снова не сведется к тому, что я псих, наверняка меня опять выставят ловким преступником.

– Сколько вам лет?

– Девятнадцать.

– Верится с трудом. Послушать вас, вы должны тянуть как минимум на тридцать.

Антон улыбнулся.

– Я не виноват. Обстоятельства заставляют.

– Ваш друг?

– Не только. Он взят в заложники всего несколько часов назад, а до этого были совсем другие причины. Мне нужно было узнать правду и доказать, что я не преступник. И я на пути к этому. Я выжил, несмотря на то что меня обложили; и я разговариваю с вами.

– Давайте сделаем вот что. Дам я вам «чистый» номер телефона, по которому вы сможете связаться со мной. Человеку, который ответит по этому номеру, скажете, что хотите поговорить со мной. Он передаст, как и когда это можно сделать. Только не представляйтесь ему своим именем. Скажем, что-нибудь сокращенное. Например, от вашей фамилии. Антон Никишин, 19 лет – АН-19. Пойдет?

– Пойдет.

– Договорились.

– Я правильно вас понял: вы будете говорить обо мне с Премьером?

– Вначале мне нужно обдумать все услышанное хотя бы в течение часа.

– А подробности вас не интересуют?

– Приблизительно я представляю, как происходило все на самом деле. А вы не хотите мне сказать, в чьих руках находится сейчас ОВ?