Горячий ветер завывал в опорах вышки, и сгонял птиц с верхних ветвей.
— Он мертв?
— Думаю, да.
— Почему?
— Он шел с острова. Сказать нам, что они уже здесь.
— Мы должны сказать Даниэлю.
— Мариза! Пили! Медленно спускайтесь с вышки и идите в бункер. Не торопитесь. Не привлекайте к себе внимания. Помните о своей подготовке. Не рыдайте о Хуанито. Поплачем потом. Вы сделали верно, — Даниэль щелкнул переключателем и повернулся к остальным, бывшим на командном пункте.
— Они здесь, — сказал он. — Они уже здесь. Мы должны двигаться. Вы все знаете, что делать.
Они вышли во двор. Эмилия взяла Зену за руку и пошла так быстро, как позволял ее вес, к комиссариату, где три младшие девушки ждали с приготовленными тортильями, завернутыми в листья, и пятилитровыми пластиковыми канистрами воды. Она отправила их через северный периметр — единственный, который Паркер не разведал досконально, потому что на аэрофотографиях там были только очень открытые поля и не было реального укрытия.
Тем временем двадцать мужчин и женщин вышли почти молча из казарм, вооруженные по-разному: АК47, РПК — «Калашников», превращенный в легкий автомат, американские М16, захваченные у контрас четырьмя годами раньше, разные пистолеты и гранаты. Они разделились на три группы: восемь шли со старым Хесусом, восемь, включая Эстер, с Даниэлем, а четверо остальных — с самой команданте, единственной, у которой за спиной была рация. Они согласованно следовали заранее разработанному плану, располагаясь вдоль периметра и выбираясь наружу через дыры в ограде. Команданте со своими связными нагнали девочек из комиссариата и прошли в северном направлении около полутора километров к загодя подготовленному НП. Остальные разошлись на восток и запад через поля к хорошо замаскированным окопам, которые были метрах в пятистах за исследовательской станцией.
Первый снаряд Паркера разорвался на юге, рядом с одним из контрольно-измерительных приборов, разнеся его на осколки за минуту до того, как команданте добралась до своей позиции. Она ускорила шаги, но не побежала. Еще три снаряда разорвались внутри ограды. Два были фосфорными, разбрасывающими бледно-зеленое пламя, очень яркое, и испускающими белый дым. Командный пункт, который она покинула десять минут назад, расцвел пламенем, и тростниковая крыша мигом превратилась в пепел и развеялась по ветру.
34
Джеми Стрэхан находился в канаве в конце пути между бамбуком и сахарным тростником, с винтовкой на взводе, держась западнее от бункеров под пустыми вышками, каждые пятнадцать секунд он оглядывался через плечо. Болела голова, опухоль на глазах не уменьшалась, и он был совершенно уверен, что ссадины и синяки под ними были инфицированы, а его нутро никак не могло прийти в себя после козлиного кэрри Беннета и Смита. Он был в злобном настроении и хотел кого-нибудь убить.
Он снова оглянулся, и вот дерьмо-то — в трех сотнях метров на другом конце тропинки, которая была похожа на коридор смерти, появились две фигуры — седой мужчина с черно-красной банданной и женщина. Стрэхан не колебался. Он выстрелил в женщину, которая шла впереди, дважды — в лоб и в грудь, развернулся и выпустил еще две пули, пока люди падали, одну — в бамбук, другую — в тростник. Он расстрелял весь магазин, сменил его, подождал, потом крикнул:
— Глеу! Глеу, ты, старый пердун, неприятель у нас под задницей, сзади.
Пока он говорил, Глеу и Крик скользнули в канаву рядом с ним, волоча за собой ракетомет и шесть неиспользованных обойм.
— Какого хрена?..
— Заткнись, Джеми. Босс хочет, чтобы мы сместились на пятьдесят метров южнее. Мы уже двигались, когда это случилось. — Между ними было тело женщины. Он повернулся к Крику. — Что делать с этим, Джон?
— Дело дрянь. Мы не знаем, сколько их тут. Они могут рыскать вокруг. Я считаю, мы злоупотребили гостеприимством.
Глеу включил рацию.
ebooksa