— Как она? — тихо спросил высокий плечистый парень с сумкой в руке.
— Плохо, — печально вздохнула Ника. — Лекарство нужно. А где денег взять? Можно, конечно, Славке позвонить. Он, наверное, даст. Но не буду! Он, сволочь, квартиру матери занял и носу не кажет. Два раза за три года приезжал. И то раз за свининой, а второй, когда…
— Ника, — услышала она голос матери и бросилась в комнату. — Кто там?
— Толик.
— Здравствуйте, Зинаида Степановна. — Толик вошел в комнату. — Я вот из магазина иду. Хлеба для вас купил, сахару взял. И варенья клубничного принес, бабушка дала.
— Спасибо тебе, милый, — устало улыбнулась женщина. — Ника, — посмотрела она на дочь, — дай мне чаю с вареньем.
— Да, мама.
Обрадованная тем, что мать хоть чего-то хочет, девушка бросилась на кухню.
— Толя, — тихо сказала Зинаида Степановна, — присядь.
Парень поставил сумку у двери и осторожно присел на стул.
— Я давно хотела с тобой поговорить, — прошептала она. — Любишь Нику?
— Люблю, — вздохнул он, — я бы…
— Я знаю. Это, может, и нехорошо, — скорее для себя, чем для него, прошептала Зинаида Степановна. — Но по-другому нельзя. Ты только не оставляй ее. Ника хорошая. Она в Анадыре педучилище кончила. Тут как раз мать моя померла. Мы приехали на похороны, да так и остались. Я-то ведь уже на пенсии. Раньше по-северному вышла. Да вишь… — Она горько вздохнула. — Приболела. Но я зачем все это говорю? — Замолчав, прислушалась. С кухни донеслось звяканье ведра. — На Колыме я золото спрятала, — прошептала Зинаида Степановна. — Немного. — Увидев округлившиеся глаза Анатолия, с трудом приподняла сухую руку, положила пальцы на его колено. — Это грех, — прошептала она. — Знаю. Но я для чего тебе это говорю… Съезди туда. Я скажу, где золото. И к кому подойти, чтобы вывезти, скажу. Это пусть небольшие деньги. Атак… — Она заплакала. — Без денег ничего не будет. Вы молодые, вам ведь и одеться…
— Зинаида Степановна, — пробормотал потрясенный Анатолий, — но ведь это преступление. То есть я хотел сказать…
— Боишься, — поняла она. — Ника говорила, ты смелый и сильный парень. Ты же на границе служил?
— Да, на китайской.
— Тогда знаешь, что такое сопки.
— Я не знаю, зачем вы это говорите, но…
— Ты подумай, — прошептала она. — И если решишься, то приди. Только торопись, Толик. — Она закашлялась. — Видишь, — сказала Зинаида Степановна, — у меня рак. Мне жить совсем мало осталось. Ты решай быстрее.
— Вот чай, — ответить Толику помешал голос Ники.