— Альфред, — сказал Игорь, — мне домой надо занырнуть.
— Разумеется, — согласился тот. — Сейчас пообедаем и съездим.
— Так, может, пока вы едите, — сказал Игорь, — я быстренько смотаюсь? Я хавать особо не хочу...
— Поедем втроем, — твердо проговорил Викинг.
— Значит, Себостьянов не успокаивается, — отключив сотовый телефон, пробормотал Гобин. — Ну что же, видимо, все-таки придется принять предложение Русака. Не хотелось бы, конечно. — Он поморщился. — Но что сделаешь? — Вздохнув, набрал номер. Прождав около трех минут, зло буркнул:
— Где его черти носят? — и выключил телефон.
— Яков Юрьевич, — раздался по внутренней связи голос секретарши. — К вам Себостьянов Василий Анатольевич.
— Что?! — воскликнул Гобин и снова услышал:
— Себостьянов Василий Анатольевич просит принять его по...
— Пусть войдет, — нервно ответил Гобин. Дверь почти сразу открылась, и в кабинет вошел Себостьянов.
— В чем дело? — стараясь говорить ровно, спросил Гобин. — Что вам угодно?
— Ну, Яков Юрьевич, — широко улыбнулся Себостьянов, — уж вы-то знаете, что мне нужно.
— Кто вы? — Гобин попробовал разыграть крайнее удивление.
— Вы и это знаете. — Василий отодвинул стул, сел.
— Нахал! — сумел возмутиться Яков Юрьевич. — Что вы себе позволяете?
— Чем вы недовольны? — улыбнулся Себостьянов.
— Я буду жаловаться вашему начальству, — заявил Гобин.
— Пожалуйста, — кивнул Василий. — Но, может, сначала, прежде чем жаловаться, — неожиданно серьезно проговорил он, — объясните мне вашу любовь к Валентине Резковой?
Гобин, дернувшись, как от удара, растерянно захлопал глазами.
— Вы женатый человек, — как ни в чем не бывало продолжил Василий, — у вас взрослый сын. И вдруг такая забота о молодой женщине. Сколько вы заплатили за ее лечение?