Остановившись, обернулся и взглянул на тихо говорившую что-то брату Екатерину.
— Топай, — услышал он голос сутулого и, бросив на него испуганный взгляд, быстро вышел. Едва дверь закрылась, Екатерина внимательно посмотрела на Горбуна. Снова коротко усмехнувшись, тот тоже вышел.
— Катька, — всхлипнул Иннокентий, — я умру?
— Да ты что! — засмеялась Екатерина. — Ты будешь жить долго-предолго и только так, как хочешь. — Она осторожно погладила брата по щеке.
— Как захочу, — поправил ее брат.
— Ну вот, вспомнил. А ведь тебе всего девять лет было. Мы на похоронах деда были, в Астрахани.
— Мне было десять, — простонал Иннокентий. — Я говорил, что буду жить очень долго и так, как захочу.
— Отлично, — обрадовалась она. — А то все плачешь, что умрешь. Насчет шофера «КамАЗа» не волнуйся — его очень скоро найдут и убьют. Хотя, — пожала она плечами, — я не понимаю, зачем ты погнался за ним. Он не обратился в милицию даже после того, как понял, что за ним гнались. Впрочем, здесь ты поступил правильно, что не заявил в ГАИ о том, что тебя «КамАЗ» с дороги кинул. Шофер этого не сделал, а значит, будет молчать и дальше. Эти дальнобойщики понимают, что на трассе может случиться что угодно и лучше держать язык за зубами. Не волнуйся. — Она снова коснулась кончиками пальцев его щеки. — Все будет хорошо. Его убьют только за то, — с ненавистью проговорила она, — что он сделал с тобой. — Воспаленные, влажные глаза Иннокентия как-то мгновенно стали серьезными. Губы шевельнулись. Но тут же глаза приняли страдальческое выражение. Катя не уловила этого. — Я у Мадлен, — сказала она. — Телефон в палате у тебя есть. Номер я оставлю. Впрочем, я переговорю...
— Мне нужно поговорить с Горбуном, — сказал он. «Да ты не так и болен, — мысленно отметила Екатерина. — Даже Горбуна видел. И сказал про него только потому, что слышал наш с ним разговор». Покачав головой, спросила:
— Интересно, зачем он тебе понадобился?
— Нужен! — кратко и резко бросил Иннокентий.
— Хорошо, — улыбнулась она, — я скажу. А сейчас, — посмотрев на часы, поцеловала его в щеку, — пойду. Мадлен просила вернуться к пяти.
— Не забудь сказать Горбуну, — напомнил брат, — что он мне нужен.
— Конечно. — Поднявшись, Екатерина улыбнулась. — Но он придет только завтра...
— Он нужен мне сейчас же! — громко сказал Иннокентий.
— Он придет завтра, — спокойно посмотрела на него сестра и вышла.
— Гадина, — прошептал Иннокентий.
— Что ты хочешь? — испуганно спросил вжавшийся в заднее сиденье Константин.
— Вылазь, приятель, — спокойно проговорил сидевший рядом с водителем Горбун. — Разве твои глаза не радуют солнце, воздух и вода? — Улыбаясь, он открыл дверцу и вышел. От остановившейся позади «ауди» к «вольво» неторопливо подошли трое крепких парней. — Впрочем, мы можем поговорить и здесь. — Один из подошедших открыл заднюю дверцу, и Горбун уселся рядом с Константином.
— О чем? — испуганно дернулся тот.