Наемник

— Ты не мог бы оставить нас одних? — негромко обратился к Смиту мужчина.

— Да, конечно. Я уже хотел уходить, — заторопился тот.

— Какой вопрос будем обсуждать сегодня? — уже раздеваясь, прерывисто дыша, спросила женщина.

— Я просто хочу тебя! — рывком снимая рубашку, прохрипел блондин.

— Тогда вместо честной борьбы тебе придется изнасиловать меня, — уже совершенно голая женщина, пружиня длинные сильные ноги, отступила к столику. — Ты же знаешь: для меня секс без небольшой схватки вначале не интересует. Только схватка возбуждает твою Бешеную Элис.

ГЛАВА 92

Собираясь выходить, Меченый открыл дверь. Сильный удар в челюсть отбросил его назад. Упав на спину, он хотел подняться, но не успел. Двое парней стали избивать его ногами. Вздрагивая от ударов, подтянув колени к животу, прикрывая локтями бока, а склоненную к груди голову ладонями, Данилов уже не пытался подняться.

— Хватит! — сквозь болезненные удары услышал он короткий возглас.

Парни сделали шаг назад и, как после хорошо сделанной работы, достав сигареты, спокойно закурили. Басмач, присев радом с Меченым, ухватив за волосы, откинул его голову назад.

— На кой хрен вы приехали с Лютым в Ягодное? — угрожающе спросил он. Чувствуя левым боком упирающуюся в ребро рукоятку револьвера, что-то промычав, Данилов, как бы прощупывая живот, сунул пальцы правой руки под куртку. Прохрипел:

— Я все скажу, — осторожно вытаскивая оружие, морщась от стрельнувшей в животе боли и косясь на парней прищуренными от ярости и страха глазами, он перевернулся на спину.

— Еще бы ты не сказал, — скользнула по губам Басмача ехидная усмешка. Он резко дернул захваченные в кулак волосы вниз. Затылок мужчины сухо щелкнул об пол. В голове мгновенной вспышкой боли взорвалась чернота.

— Не бей, — проскулил Данилов. — Я все скажу. Гортанно рассмеявшись. Басмач отошел к боевикам.

— Я с лысым за бабой приехал, — простонал Меченый. — Нас Лорд нанял.

Оттягивая время, пережидая раздваивающий окружающее легкий туман в глазах, он говорил еще что-то. Затем, немного оправившись, решил действовать. Данилов понимал: если эти трое примутся за него еще раз, он если не сдохнет, то просто сойдет с ума от боли. Меченый неожиданно припомнил слова одного заключенного, которого наряд прапорщиков, дежуривший в ПКТ, чтобы скрасить длинную новогоднюю ночь, с перекурами бил в камере изолятора.

— К боли не привыкнешь, — сплевывая кровь, шептал зэк, когда его спросили, почему он перестал орать.

— Привык, что ли?

— Просто моими криками вы греете себя, вот, мол, как мы умеем. А удовольствие доставлять вам, менты поганые, я не хочу!

— Чего замолчал? — услышал Данилов угрожающий голос.

— Я вам лучше карту эту отдам, — расстегивая пуговицу на пиджаке, обреченно проговорил он.