Алмазы Якутии

– Думаешь, он у них? – уловил волнение отца Пашка.

– Надеюсь. Что-то не так с вертолетом. Вот они и сели. Бог меня услышал, – высокопарно выразился он.

– И что нам делать теперь? – Пашка не разделял отцовского энтузиазма. – Шепелев – серьезный конкурент.

– Будем ждать, – лаконично отозвался отец, – пока все складывается неплохо.

Карагодин, закончив разговор с лейтенантом, прошел в столовую. Поморщился от кислого запаха и приметил свободный столик, стоявший в самом углу. Посетители столовой немного утихомирились после неожиданного появления вертолета и снова вернулись за свои столики, чтобы продолжить прерванный обед.

Николай Павлович вернулся к вертолету. К тому времени милицейский «УАЗ» куда-то исчез вместе с лейтенантом. Карагодин не придал этому большого значения.

– Палыч, блин, – Эдик встретил его недовольным вопросом, – что делать-то? Так и окоченеть можно.

В вертолете действительно стало почти так же холодно, как и на улице.

– Ну что у тебя? – Карагодин, не обращая внимания на замечание Эдика, обратился к пилоту.

– Кажется, это надолго, – тот озабоченно почесал в затылке.

– Ничего, – успокоил он летчика, – скоро должен техник приехать.

– Пошли пока перекусим, – теперь он посмотрел на Эдика. – Берите Родионова, только так, чтобы связанные руки никто не заметил. Сядете за угловой столик. Да, и прихватите чего-нибудь из консервов – там не ресторан.

Братья стали энергично собираться. Белый заканчивал перебинтовывать рану на ноге. Она оказалась не слишком опасной.

Проследив, как Влад с Эдиком вывели Егора, держа его с двух сторон и прикрывая связанные руки шарфом, Карагодин двинулся следом за ними. Последними из вертолета выбрались пилот и Белый. Последний сильно хромал, но держался неплохо.

Родионова усадили в самый угол. С одной стороны от него, ближе к выходу, посадили Белого, с другой устроился Эдик. Владика отправили на раздачу. С ним, продолжая морщить нос, пошел Карагодин. Пилот занял соседний стол, так как за одним все не помещались. Эдик достал из сумки консервы и несколько бутылок водки, предусмотрительно прихваченные из города.

Пока Карагодин с Владиком выбирали закуски, Вилен Михайлович неотступно наблюдал за Родионовым. Он, конечно, его узнал. От радости и напряжения у него громко забилось сердце.

– Это он, – толкнул он под локоть сына. – Только не смотри так, – зашипел он, – заметят.

Пашка повернул голову, продолжая коситься на Егора. «Парень как парень, ничего особенного, – подумал он, – как ему удалось столько времени провести в тайге?»

Егор заметил внимание к своей персоне. С того самого момента, как его схватили у болота, лихорадочно соображал, как ему выбраться на свободу. «Эти двое, – покосился он на Яковенко – отца и сына, – явно не местные. Сидят особняком, одеты если и не совсем по-городскому, то и не в рваные тулупы и телогрейки. Возможно, охотники. Скорее всего, это их "Нива" стоит рядом со столовой».

Мысли Егора прервали возвратившиеся от стойки Карагодин с Владиком. Начали выставлять на стол с подносов тарелки со жратвой, хлеб, нарезанный грубыми ломтями. Эдик к тому времени вскрыл несколько банок консервов.