– Не говорите, Владимир Иванович, то, чего не знаете. У меня действительно был старший брат, просто это был сын моего отца от другого брака. Какое-то время он жил с нами, затем, когда вырос, уехал жить к своей матери. Я всегда скрывал это, когда учился в юридическом. И сам брат, когда узнал, что я работаю в прокуратуре, чтобы не вредить моей карьере, больше не появлялся у нас.
– Извините, – произнес Полунин. – Я не хотел вас обидеть. Просто этот случай…
– Да, действительно это редкий случай, – согласился Гришаев. – Ну счастливого вам пути.
Они пожали друг другу руки, и Владимир покинул кабинет.
Выйдя на улицу, он сел в «БМВ» и сказал сидевшему за рулем Славке:
– Ну а теперь поехали домой.
– Ты не ошибся? – произнес Шакирыч. – Ты, по-моему, считал, что дом у тебя здесь, в Тарасове.
– Нет, – твердо произнес Полунин, – я не ошибся.
В салоне «БМВ» царило радостное оживление: вся компания возвращалась домой, целой и невредимой вырвавшись из опасной истории. Болдину и Рамазанову было легко на душе еще и от того, что Полунин впервые за многие дни был весел и общителен.
Стоял морозный осенний день, ярко светило солнце.
Несчастье случилось примерно в четыре часа дня. Полунин пересказывал свой разговор со следователем, но вдруг замолчал и, застонав, обеими руками схватился за живот. Лицо его побледнело, на лбу выступила испарина.
– Что случилось, Иваныч? – обеспокоенно крикнул Болдин.
– Прихватило что-то.
– А ты обезболивающее принимал? – спросил Шакирыч.
– Принимал, – еле выдавил из себя Полунин. – Все утро принимаю.
– Где мы, Славка? Далеко до ближайшего города? – спросил Шакирыч.
– Судя по карте, километров через пять должен быть небольшой городишко… То ли Серовск, то ли Серновск.
– Славик, дави на педаль.
Но Полунин уже не слышал ни их голосов, ни рева машин.
Несколько секунд он корчился, хрипя на заднем сиденье, затем, уткнувшись лицом в кожаную обивку сиденья, затих, изо рта у него пошла пена.