«Наверное, я правильно сделала, что не сказала ему, зачем пришла, – размышляла она, шагая по Остоженке в сторону Волхонки. – Этот фрукт явно себе на уме, он все равно ничего бы мне не сказал. Теперь, по крайней мере, у меня есть некоторое преимущество – я его уже себе представляю, а он даже не знает, что им интересуются детективы…»
Ноги сами принесли ее на Гоголевский бульвар, в кафе, в котором она сидела перед тем, как отправиться разыскивать жилище Бланка.
«Ничего себе, нашла, – ворчала она про себя, заказывая кофе. – Это просто бред какой-то! Не может так жить директор фирмы. Пусть небольшой, пусть… Ну, скажем, бедной, все равно не может! Не дай бог, кто из клиентов узнает, как живет директор, он же по всей Москве раззвонит в самых живописных подробностях. А этот придурок дверь открывает, не спрашивая даже, кто пришел. Я бы на его месте, притаилась там как мышка…»
Мгновенно ею овладело возмущение. Да никогда в жизни она не оказалась бы на его месте! Она лучше умрет! Чтобы жить в такой вот… Не с чем даже эту его шкатулку и сравнить!
Короче – никогда этого не будет. Да она задохнулась бы там просто, через несколько минут задохнулась бы. Или от возмущения у нее инсульт какой-нибудь случился бы.
Кофе ее несколько приободрил. Что она в самом деле разнервничалась из-за какой-то ерунды! Живет он в этой дыре, и пусть себе живет. Наверное, плохо идут дела в его «Омеле», раз он не может купить себе приличную квартиру. Ей-то какое до этого дело?
Однако, успокоившись и придя в себя, Ленка задумалась уже серьезно. А ведь у этого самого Бланка, должно быть, выросла в душе большая зависть к своему однокласснику Виктору Купцову, который, как и Бланк, тоже директор фирмы, несравненно более удачливой, чем «Омела», более престижной, более богатой.
Непосредственного материального мотива она, правда, не видела, но это Дима утверждает, что любое преступление имеет помимо всяких психологических заморочек прямой материальный мотив. Он считает, что деньги – главный двигатель всякого преступления, а все остальное – всякая там, как он выражается, психология, всякие там страсти – любовь, ревность, ненависть – лишь гарнир, которым преступники прикрывают сами от себя свои истинные, то есть чисто материальные мотивы.
Такая вот у него теория. Он, короче, детектив-материалист. Ленка же, напротив, полагала, что сплошь и рядом истинным мотивом может стать какое-либо чувство, с которым человек просто не в силах справиться. Чаще всего одного этого чувства недостаточно, чтобы толкнуть человека на преступление, и он выдумывает для себя еще один – материальный мотив. Но именно выдумывает, для того чтобы преодолеть с его помощью некий запрет со стороны сознания на совершение преступления.
Она согласна, конечно, что материальные мотивы играют очень серьезную роль в любом преступлении, но первичны все же мотивы психологические, а не наоборот. Правда, случая доказать Диме свою правоту ей пока не представилось, но она не теряла надежды. А пока их вялотекущий теоретический спор продолжался.
Бланк вполне мог совершить убийство Купцова из одной только зависти. То есть Ленка хотела сказать, что несмотря на то, что материального мотива у него нет… Ладно, пусть будет точнее: его материальный мотив ей не известен, Бланка не следует исключать из списка подозреваемых. Одной зависти, которая, как она полагала, расцвела в нем махровым цветом, вполне достаточно.
Ленка вздохнула и подумала, что она никогда бы не стала, например, судьей. Не смогла бы. Она так лихо рассуждала о предполагаемых психологических мотивах преступления, хотя Бланк, например, не дал ей никакого повода для подобных рассуждений и все они целиком основаны на ее (исключительно – на ее, а не его) восприятии его жизни в этой его конуре.
А впрочем, чего это она загрустила! Не получится из нее судьи, и ладно, она никогда и не мечтала стать судьей, эта профессия всегда казалась ей неимоверно скучной. Да и не смогла бы она теперь стать судьей. Для этого нужно оканчивать институт, а это такая морока… Она и школу-то не успела еще окончить.
Вот детектив – это по ней! Здесь не приходится сидеть в затхлом кабинете и, в сотый раз перелистывая страницы очередного дела, разбираться в тонкостях и нюансах показаний сторон. Гораздо интереснее добывать доказательства своими руками, своей головой.
И потом, вечный соблазн… Судей наверняка очень часто пытаются подкупить. Ленка, конечно, долго крепилась бы, но если бы ей очень сильно захотелось, например, на Багамы, смогла ли бы она устоять?
Вот ведь, черт! Она совсем забыла, что у нее есть такое интересное дело, которое обещает ей обеспечить двухнедельный отдых на берегу Саргассова моря. Этот убогий Бланк ей все мозги заморочил, из-за него она едва не забыла, что ей нужно еще выработать план действий, с помощью которого она непременно выйдет на женщину, обманным путем завладевшую деньгами Шестерикова.
ГЛАВА 8
Несмотря на позднее время, Ленка поспешила в агентство. У нее с Димой была договоренность: встречаться в агентстве для того, чтобы обсудить, что удалось сделать за день и что делать на следующий. Потому что если она ехала сразу к нему домой, то поговорить толком не удавалось. Какие серьезные разговоры в постели?
Ленке особо хвалиться было нечем, но договор есть договор. Она хоть и любила устанавливать новые традиции, а старые нарушать, но Диму она все же уважала: он мужик хороший, гораздо лучше всех, с кем ей пришлось побывать в одной постели.
Дима сидел в своем кабинете не один, а вместе с Зубовым, который устроился напротив него в низком кресле для посетителей и, вспотев от усердия, выводил что-то на листе бумаги своими милицейскими каракулями.
ebooksa