Борисыч пнул его несколько раз ногой в живот, человек только промычал что-то нечленораздельное.
– Да оставь ты его, – к Борисычу подошел толстяк в рубашке, пошитой из того материала, из которого очень часто шьют постельные матрасы, – видишь, он пьяный в дупелину… Он вообще говорить не может. А соображать – тем более.
– Отвали! – ощерился на него Борисыч, и толстяк отступил на шаг. – У себя в кафе командовать будешь, понял? Буфетчик херов…
– Понял, – пробормотал толстяк.
– А-а… п-пон-нял… – раздался плывущий голос, – я н-ничего н-не… зы… зы-наю…
Борисыч еще раз пнул распростертого у его ног полуголого человека и заорал, потрясая над ним кулаками:
– Чего ты мне втираешь, падла?! Говори, кто еще был в этом грузовике, сучара!!!
Никакого ответа он не услышал.
– Ладно, – прохрипел Борисыч, – давай сюда второго козла.
Толстяк огляделся:
– А где я его тебе возьму?
– А-а-а!! – заревел выведенный, кажется, совершенно из терпения Борисыч. – Достали вы меня, бляди! Ни хрена с вами каши не сваришь! Почему я все один должен делать?! Вот из-за того, что вы ни черта делать не хотите, мы и возимся столько времени!! Витьку Циклопа грохнули уже – мало?! Вася! – заорал Борисыч, озираясь вокруг. – Ва-а-ася!!
Вызываемый Вася появился немедленно – здоровенный детина с копной рыжих волос на голове. В громадном кулаке Васи болтался стиснутый за ворот телогрейки, конечно, Ваня по прозвищу Фофан.
– Сюда его! – хищно сказал Борисыч, указывая место прямо перед собой – чуть поодаль от все еще валяющегося на земле человека в семейных трусах.
Ваня по прозвищу Фофан полетел под ноги Борисычу, а Вася остановился поодаль, потирая свои гигантские кулаки, густо покрытые рыжей шерстью.
– Чего тебе еще? – обернулся к нему Борисыч.
– Ты… это… – замялся Вася, – ты, Борисыч, не того… Ты говорил, что просто потолкуешь с этими ребятами, а сам… Вон у Петровича вся морда разбита…
Человек в трусах приподнял голову и что-то жалобно промычал.
– Не понял… – нехорошо прищурился Борисыч, – ты на кого прешь, козел?
– Да я ничего! – Вася выставил вперед ладони. – Просто… Ну, понятно, ты, Борисыч, всех местных бандитов… то есть – всех местных деловых людей знаешь… И я тебе денег должен, и почти все, кто автомастерские держат, тебе должны… Но все-таки… Я Ваню Фофана и Петровича давно знаю… Я Петровичу сто раз машину чинил – он друг мой… Я думал, ты с ними поговорить, а ты их по морде… Нехорошо как-то… – Рыжий Вася бормотал бы еще долго, но Борисыч, скоро наслушавшись, коротко приказал ему: