Билет в никуда

Виктор откинулся на подушку и поглядел на профиль возлюбленной. Губы, еще недавно с жадностью целовавшие его тело, снова стали похожи на кратер вулкана с запекшейся лавой. Приходилось подчиниться напору. В противном случае неизбежна истерика с претензиями и сожалениями. Виктор слишком долго ждал эту женщину и не находил в себе силы вступать в спор.

– Я давно подготовил банк. Здесь, в Люксембурге. В любой момент могу принять на себя руководство и приступить к банковским операциям. Но принять смогу только чистые деньги.

– А то! – воскликнула Инесса. – Они же будут поступать со счетов общественного фонда «Острова России», зарегистрированного в правительстве Москвы и возглавляемого Веней Аксельродом.

Виктор не мог скрыть удивления. Он не предполагал, что Инесса сумеет развернуть такую бурную деятельность и выйти на мощные капиталы.

– А кто будет снимать эти деньги?

– Мы… – без доли сомнений и кокетства ответила Инесса и, подумав, добавила: – И еще один человек.

– А остальные начнут за нами охотиться. Выследят и пристрелят, как куропаток.

Инесса презрительно фыркнула. Закурила и, посмотрев покровительственно на Виктора, успокоила:

– Тот, кто получит эти миллиарды, одним махом сметет ненужных партнеров. Война будет недолгой. Мы от нее укроемся в каком-нибудь бунгало на берегу океана. А дальше мой московский друг станет полным хозяином в России, и никто нам угрожать не посмеет. Вернее, таких не останется.

Было от чего присвистнуть. Никак не укладывалось в голове Виктора, что он, благодаря любви к Инессе, втягивается в настоящую криминальную войну, способную по своим масштабам перекинуться в Европу. Ни один российский мафиози, узнав, что его обманули, не остановится перед самыми жестокими методами. Ясно, как Божий день!

– Ты хоть отдаешь себе отчет, что связалась с преступниками? – начал он, мучительно обдумывая фразы, чтобы не походило на нравоучение. – Весь цивилизованный мир боится, как огня, мафиозных структур. Их деньги редко кому приносят счастье. Вы там, в России, посходили с ума от первичного накопления капитала. Зачем? Для того, чтобы хорошо жить в Европе, миллиарды не нужны. И миллионы тоже. Ради чего подвергать себя смертельной опасности? Поверь, все, что тебе в жизни нужно, я принесу тебе на тарелочке без мафии и русских бандитов.

Поддерживать душеспасительную беседу Инесса не собиралась. Виктор сейчас напомнил Манукалова, и она связала их обоих одним определением – «кэгэбешники». Но сдержалась и не произнесла вслух. Виктор был ей нужен прежде всего как партнер, а уж потом как любовник и, возможно, муж. Приходилось лавировать и бить на чувства.

– Тебе многое непонятно. Столько лет живешь в райском уголке, а я, между прочим, все эти годы вынашивала мечту о мести Манукалову. Мне мало бросить его и остаться с тобой. Понимаешь – мало! Я должна втоптать его в грязь. Стать безумно богатой и независимой, использовать его поганое имя в собственных корыстных целях. Чтобы после моего отъезда из России его выгнали в отставку, разжаловали, предали забвению. Меня не деньги прельщают. Хотя несколько миллионов не помешают. А триумф. И никто мне этого триумфа не даст, кроме меня самой. Ты все вспоминаешь о той Инке-тростинке, отдавшей тебе свою первую любовь, а во мне ничего того не осталось… кроме нашей любви. Ведь жизнь с Манукаловым лишила всех чувств разом.

Вступать в спор не имело смысла. Виктор знал, что уж коль в женщине заговорили гордыня и ущемленное самолюбие, то она будет настаивать на своем даже на краю пропасти. Там, где мужчина согласится пойти на компромисс, женщина, решившая мстить, не успокоится, пока не удовлетворит сжигающую ее страсть.

– Что бы ни случилось, я буду рядом. Мне тоже следует свести счеты с Манукаловым, хотя бы за ребят, отсидевших столько лет по его милости…

«И по твоей», – чуть не сорвалось с языка Инессы.

Не желая возвращаться к оконченному разговору, они замолкли в пылких объятиях и за целый день никаких слов, кроме любовных, старались не произносить.

После того как обессиленная Инесса уснула, Виктор отправился в кабинет и углубился в изучение банковских документов и структуры банка, который ему предстояло возглавить. Действовать приходилось на свой страх и риск. Он понимал, что информация неизбежно просочится в ГРУ и там не простят подобную самодеятельность. Но и существовать под постоянным колпаком разведки Виктор тоже не собирался. Пришло время выходить из игры. Хватит, достаточно потрудился на КГБ, отмывая и пристраивая партийные деньги. А перед новой властью у него никаких обязательств нет. Манукалов, зная об их отношениях с Инессой, в любом случае постарается его опорочить и подставить.

Двухэтажный дом французской архитектуры конца прошлого века, купленный Виктором шесть лет назад, ничем не отличался от расположенных рядом особняков люксембуржцев. Стремясь полностью адаптироваться в чужой стране, Виктор сразу же отказался от советских привычек и перестроил жизнь в соответствии с обычаями местных обывателей. Каждый вечер опускал жалюзи на всех окнах, а утром со щеткой в руках подметал брусчатый тротуар возле дома. Гордился цветами, растущими в маленьком палисаднике под окнами, и всегда загонял машину в гараж. Входную дверь, сделанную из стекла, с матовыми цветами на нем, держал приоткрытой, зная, что никто не посмеет переступить порог дома. Но тем самым демонстрируя окружающим свою открытость перед обществом. Бандиты, грабители и насильники в Люксембурге существуют исключительно на экранах телевизоров и то в американском исполнении. Любой уважающий себя люксембуржец скорее будет жить на улице в знак протеста против преступности, нежели научится закрывать наглухо входную дверь.

Курганов подъехал на угнанном велосипеде к дому, указанному в записке. Увидел приоткрытую дверь, растерялся и, нажав на педали, покатил дальше. Еще сидя на скамейке в Ремихе, он долго прикидывал, как будет проникать внутрь жилища бывшего друга, как застанет врасплох. Поездку на велосипеде придумал для того, чтобы не привлекать внимания, ибо машина наверняка попадет под наблюдение местных жителей. Но угнать велосипед оказалось намного сложнее, чем любой роскошный автомобиль. Даже самые облезлые ржавые велики времен второй мировой войны были прикованы к фонарным столбам и турникетам огромными цепями с навесными замками. Попадались и современные, элегантные пластиковые трубки с кодами. Но ни одного свободно стоявшего велосипеда обнаружить не удалось. Пришлось угонять, что называется, прямо из-под рук. Один пожилой джентльмен настолько увлекся созерцанием рыбной ловли, что, положив велосипед на траву, шаг за шагом приближался к азартному рыбаку, с завидным постоянством закидывавшему спиннинг в Мозель.