Пожав плечами, Скрипач вышел из спальни. Александр не сомневался в тщетности попыток уговорить Кишлака отпустить вице-премьера, но, стараясь не заводиться, стал рассказывать о сходке.
– Все авторитеты пришли к одному мнению – ты сыграл не по правилам, – закончил он.
От этой фразы Кишлак взвыл, как раненый зверь, и вне себя от бешенства перевернул стол с остатками ужина.
– Да я вас всех растопчу! И тебя – понял?
– Понял…
– Нет, ты не понял, – продолжал орать он. И вместо доказательства набросился на сидящего Александра.
Пришлось отшвырнуть его ногой. Кишлак упал и перекатился по ковру к кровати, на которой лежал футляр для скрипки, оставленный Скрипачом. В нем наверняка находился автомат. Александр, забыв о боли в спине, бросился на Кишлака. Некоторое время они не могли оторваться друг от друга. Освободив правую руку, Курганов схватил валявшуюся рядом разбитую бутылку. В глазах Кишлака промелькнул ужас, когда он увидел занесенный над ним осколок стекла. Всем своим хилым телом рванулся в сторону, но было поздно. Одним махом Александр перерезал ему горло. Кишлак захрипел и забился в конвульсиях. Кровь хлестала из перерезанной сонной артерии. Покачиваясь от напряжения, Курганов встал. Не глядя на содеянное, отошел к двери. Открыл ее и крикнул:
– Скрипач! Скрипач!
– Чего еще? – послышалось откуда-то снизу.
– Ты забыл свою скрипку.
– Сейчас заберу.
Александр мельком взглянул на Кишлака. Он уже был недвижим. Его подростковое тело, казалось, стало еще меньше. Белесые глаза закатились, а тонкие губы застыли в полуулыбке-полугримасе. И впервые выглядел совсем не страшным. Александр не ощущал ничего, кроме острой боли в спине.
– Как же это? – охнул Скрипач, застыв в дверях. Курганов не ответил. До него только сейчас дошло, что за этим он и был отправлен к Кишлаку.
– Что же делать… что же делать… – бормотал Скрипач, все еще не веря своим глазам.
– А что ты должен делать? – без всякого интереса спросил Александр.
– Убить тебя…
– Приступай, я не сопротивляюсь.
Скрипач взглянул на него и убедился, что Курган не шутит.
– Как же я могу? – неуверенно прошептал он. – Победила сила.
– Нет. Победила подлость, – возразил Александр.