– Сэр, я…
– Послушай, Бюро-1, это боевая операция, и ты должен выполнять приказы, иначе я тебя арестую, черт побери. Сынок, у меня нет времени разбираться с твоей нежной душой. Ты понял?
– Понял, – ответил Акли. В горле у него стоял комок, глаза заволокла пелена.
– Собери их оружие, отправь серийные номера в ФБР и посмотри, что из этого выйдет. Потом я хочу, чтобы ты осмотрел тела, там у тебя должен быть под рукой какой-нибудь медицинский эксперт. Осмотрите тела. И одежду. Проверь одежду. Как понял, Бюро-1?
Акли посмотрел на микрофон, на эту мертвую штуку, зажатую в его руке. Он чувствовал себя невероятно старым и невероятно усталым. Уже почти совсем стемнело, зажглись уличные фонари.
– Понял, – ответил Акли и поднялся, чтобы делать то, что он должен был делать.
– Вот и конец этой истории, – сказал Натан Уоллс. – Конец этой гребаной истории.
Да, так оно и было. Лучи их фонариков уперлись в отвесную стену, на которой поблескивали следы шахтерских инструментов, оставленные лет пятьдесят назад.
Тоннеля по имени Элизабет просто не существовало, он уперся в гору.
– Сукин сын, – выругался Уидерспун. – Значит, все?
– Только не вздумай начинать копать, парень. Представляешь, чтобы попасть туда, куда тебе надо, придется прокопать около полумили.
– Проклятье. – Уидерспун искренне расстроился. Проделать такой путь, согнувшись и ползком, и все впустую.
Уоллс сел на землю.
– Черт бы побрал эту сучку. Никогда нельзя доверять белым женщинам. Ты смотришь на них, а они сжимают ноги. Ох, я конечно, не имею в виду твою леди.
Уоллс сунул руку в карман, вытащил сигарету и прикурил от зажигалки «Бик».
– Ты куришь тут? – удивился Уидерспун.
– Эй, а почему бы и нет? Здесь никого нет, только мы, шпионы. – Уоллс рассмеялся. – Парень, а я-то уже думал, что стану гребаным героем, а теперь нам просто придется вернуться назад, вот и все. Понимаешь, Спун, я ведь правда надеялся стать героем, думал, нас встретят фейерверком, а потом я отправлюсь в турне по стране. Неплохо, да? Ведь только так старина Уоллс смог бы спасти свою задницу.
– Да, действительно здорово, – согласился Уидерспун, – ты уже сейчас говоришь, как настоящий герой. Твоя мама будет гордиться тобой.
– Моя мама умерла, – ответил Уоллс и снова рассмеялся.
Уидерспун отложил в сторону винтовку, скинул куртку, стащил с головы прибор ночного видения и установил фонарик таким образом, чтобы его луч падал на стену, преградившую им путь. Он подошел к стене и принялся ощупывать ее, медленно передвигаясь. Вслед за ним в свете фонарика двигалась и его гигантская тень.