За день до полуночи

22
18
20
22
24
26
28
30

– Не смеши меня, твои гребаные молитвы уже были услышаны, ты получил шесть недель одиночки и Арийцы не успели достать тебя.

Да, так оно и было. Один из Арийцев, по кличке Крутой Папа Пинкем, проявил повышенный интерес к заднице Уоллса и однажды вечером в душевой с помощью троих шестерок решил овладеть ею. Однако торжество его было недолгим. Уоллс настиг его в коридоре между крыльями здания тюрьмы, достал бритву и сделал так, что Папа Пинкем уже никогда не будет ни к кому приставать. Было ужасно много крови.

Кто бы мог предположить, что в мужском члене так много крови?

Арийцам это не понравилось, и они поклялись кастрировать Уоллса, чтобы он тоже распевал высоким фальцетом.

– Тебя хотят видеть какие-то шишки, – сказал Поросенок Уотсон. – А теперь поторопись или я разберусь с тобой. Давай сюда.

Он вывел Уоллса из камеры-одиночки, расположенной в крыле В, и повел по главному коридору мимо зарешеченных клеток, где сидели Арийцы – самая влиятельная, организованная банда в исправительной тюрьме штата Мэриленд. У Арийцев имелся героин, порнография, барбитураты, убийцы, охранники, прачки, ножи, дубинки, кастеты. Они верховодили в тюрьме.

– Эй, приятель, мы еще доберемся до твоей задницы, будь уверен, – крикнул Уоллсу один из Арийцев.

– Ниггер, считай, что из тебя уже сделали фарш, – заверил другой.

– Дурень, тебе конец, – пообещал третий Ариец.

– Да ты и впрямь популярен, – с радостным смехом заметил Поросенок. – Знаешь, они даже заключают пари по поводу того, как долго ты проживешь.

– Проживу долго, – дерзко ответил Уоллс. – Дольше, чем твоя белая задница.

Поросенок подумал, что у него начинается истерика.

– А мертвецы, оказывается, еще и рассуждают, мне это нравится, – хмыкнул Уотсон.

Они прошли через помещение охраны, где Уоллса тщательно обыскали (но его нож был в безопасном месте), вышли из основного тюремного блока и вошли в кабинет начальника тюрьмы. Там были двое военных. Начальник тюрьмы сделал Уотсону знак удалиться и закрыл за ним дверь.

– А вот и наш знаменитый заключенный № 45667, – обратился к военным начальник тюрьмы. – Как дела, Натан?

Уоллс лишь мельком бросил взгляд на белые лица, всегда казавшиеся ему гладкими и толстыми воздушными шарами.

– Специалист четвертой категории Натан Уоллс, черт побери, – воскликнул старший сержант с полным набором нашивок на рукаве. – Боже, да это преступление – держать такого парня, как ты, в этом месте. Я читал твое досье. Парень, да ты просто герой. Сотни людей остались в живых благодаря вам, мистер Уоллс.

Уоллс напустил на себя мрачный вид и ничего не сказал, глаза его хранили полное равнодушие.

– Этот герой, – пояснил начальник тюрьмы, – был известен на улицах, как сутенер высокого полета. На него работали девять девиц, все прехорошенькие. Еще он специализировался на фенциклидине, таблетках амфетамина, барбитуратах, травке, мексиканской марихуане, вообще почти на всей химии, вызывающей наркотическое состояние. Ну, еще два или три преднамеренных оскорбления действием, бесконечные уличные грабежи, взломы и вторжения в помещения с целью грабежа, преднамеренные нападения самого различного характера. Но ни в чем этом Нат не виноват. Во всем виноват только Вьетнам, да, Нат?

Уоллс скрестил на груди сильные руки и придал своему лицу такое же пустое выражение, как у ведра с дыркой. Он не позволит им лезть в душу. Хватит с него.