Негр, сверкнув глазами, сделал шаг от дверей по направлению к арестованному, красноречиво поигрывая дубинкой, его намерение настучать стрингеру по голове не вызывало сомнений.
– Успокойся, Смит. Ты же видишь, он специально тебя заводит. Ну, ничего, сейчас ему станет не до шуток, – остановил охранника капитан.
– Садись, – произнес капитан, не глядя на Алекса, но обращаясь к нему.
Алекс продолжал стоять, будто не слыша капитана.
– Ты сам сядешь, или мне попросить Смита помочь тебе? Поверь мне, он сделает это с превеликим удовольствием, – вновь заговорил капитан, уже глядя арестованному прямо в глаза.
– Ах, это вы мне? Я-то подумал, что вы предлагаете сесть вашему интеллектуальному коллеге. Извините, – и с этими словами Алекс жеманно опустился на краешек стула и с очаровательной улыбкой посмотрел на Смита.
Желваки на лице негра ходили ходуном, он сдерживался из последних сил.
Капитан задал ряд стандартных, чисто протокольных вопросов: имя, возраст, гражданство, вероисповедание, цель пребывания в стране. На что Алекс четко, без запинки и довольно красочно рассказал ему свою легенду. Капитан делал какие-то пометки в бумагах, одновременно записывая их беседу на диктофон, который он перед началом допроса поставил на стол.
После формальной части допроса капитан поинтересовался его связями с террористическими организациями, с суннитским сопротивлением и чуть ли не о родственных связях с самим бен Ладеном. На эти вопросы Алекс отказался отвечать и спросил, в чем его, собственно, обвиняют. Капитан ответил, что обвиняют его – ни много ни мало – в нападении на военнослужащих американской армии и в похищении боевой техники. В шпионаже пока не обвиняют, но возможность такая сохраняется.
Все время, пока шел допрос, из коридора за дверями камеры раздавался громогласный гогот охранников, лай овчарок, чьи-то крики. Эти звуки явно раздражали капитана, мешая ему сосредоточиться. Наконец он не выдержал и попросил Смита успокоить крикунов. Смит вышел в коридор.
Дерзкое решение созрело у Алекса в считаные доли секунды, надоело ему отвечать на глупые вопросы капитана, и он, не вставая со стула, резко хлопнул его двумя ладонями по ушам. Все произошло так быстро и неожиданно, что капитан потерял сознание раньше, чем успел что-либо понять. Тело его обмякло и сползло со стула.
«Да ему надо даже меньше, чем я думал», – про себя удивился Алекс и метнулся к двери. Вот-вот должен был появиться Смит. С ним, возможно, будет сложнее – здоровый бык.
Вошедший в камеру Смит моментально оценил ситуацию и схватился за пистолет, но мгновением раньше левая рука оказавшегося сзади Алекса, кольцом обхватила ему горло, ладонь легла на правое плечо негра, а правая рука уперлась в стриженый затылок.
– Выбирай, – спокойно произнес Алекс, – либо ты сейчас бросишь пистолет и немного поспишь с целой шеей, либо ты оставляешь пистолет у себя, но уснешь навеки со сломанной.
Смит знал этот прием и понимал, что в этой ситуации сопротивление бесполезно, достаточно легкого движения рук арестованного – и его шейные позвонки хрустнут, и перестал сопротивляться.
Алекс немного напряг левую руку, и вырубленный негр оказался на полу рядом с капитаном.
Стрингер переоделся в немного тесноватую форму капитана, размер Смита, конечно, подошел бы ему больше, но в офицерской форме выйти из тюрьмы, по его мнению, было проще. Как покинуть Абу-Грейб, у Алекса четких представлений не было, просто была уверенность, что это ему удастся. А уверенность порой бывает полезнее детального плана.
В кармане куртки капитана он обнаружил сотовый телефон. Звонить Алекс никуда не собирался, но вещь пришлась очень кстати – он повесил телефон на левый карман куртки так, чтобы тот закрывал бейдж с фотографией капитана, поскольку близнецами они не были. Не бог весть что, но на первое время сойдет.
Наручниками, снятыми с пояса Смита, он сцепил бедолаг, лежащих на полу, ногу капитана и руку Смита. В таком положении передвигаться, конечно, можно, но не слишком быстро. Диктофон Алекс сунул в карман, скорее по привычке оставлять как можно меньше следов, чем из соображений безопасности. Пистолет Смита с запасной обоймой он также положил в карман и, позвякивая связкой ключей, вышел из камеры.
Когда Алекс сделал последний оборот ключа в замке камеры, сзади в ребра ему уперся ствол пистолета, и он услышал фразу, поразившую его больше, чем неожиданное прикосновение стали к спине: