«Теперь добро пожаловать, Глеб Абрамович!» – произнес мысленно Константин и начал переодеваться.
Нужно было подготовиться к встрече.
Глава 4
Машина Белоцерковского выехала на проспект Маршала Жукова, когда ему позвонил Андрэ и доложил, что все в порядке.
– Все под контролем, – уверенно сказал он. – На объекте, кроме персонала, никого нет. Все подходы под наблюдением. Мышь не проскочит. Мы его засечем, как только он сделает шаг в сторону бассейна.
«Смазливый малый, – подумал Белоцерковский. – Но хвалиться любит, это что-то ужасное… Под контролем у него все! Вот когда ты мне покажешь труп этого Панфилова, тогда я поверю, что он у тебя под контролем».
На Хорошевском мосту он сам набрал номер сотового телефона Шульгина.
– Я еду! – сообщил он. – Проверь воду, чтобы чистая была, я хочу поплавать. Сам залезь и проверь! Понял меня?
– Уже проверил, шеф! – обиделся Шульгин. – За кого ты меня держишь?
– Ты мне не тыкай! – взвизгнул Белоцерковский. – Думаешь, ты незаменимый? Заменить невозможно только одного человека – меня!
– Понял, шеф! Извините! – пробормотал Шульгин. – Вода проверена, сам плавал, лично.
– И чтобы никого в воде не было, – добавил Белоцерковский. – Никаких этих тренировок. Если кого-то увижу – тебя утоплю в этом бассейне своими руками. Все!
Белоцерковский немного нервничал, поскольку знал, что Константин Панфилов очень опасный собеседник. Особенно если он догадается, что Белоцерковский не собирается выпускать его из этого бассейна.
«Сам себе могилу выбрал! – подумал Белоцерковский злорадно. – Там же тебя и закопают. В пол замуруют и бетоном зальют. Будешь вечно в списках олимпийского резерва…»
ГБ храбрился именно потому, что ему было страшно. Воспоминание о том, как Панфилов убил предшественника Шульгина, когда «уговаривал», как он выразился, Белоцерковского отдать ему кассету, приводило ГБ в трепет.
«Этот уговорит! – бормотал про себя Глеб Абрамович. – Этот мертвого уговорит!.. Господи, какая чушь в голову лезет! При чем здесь мертвые?»
Глеб Абрамович передернул плечами и принялся стучать пальцами по подлокотнику сиденья.
«Да пошел он к дьяволу! – устыдился ГБ своего страха и решил действовать вопреки ему, в надежде, что он пройдет, рассеется. – Теперь обязательно в воду полезу! Буду плавать, когда Панфилов появится в бассейне, пусть видит, что мне он нисколько не страшен!»
Машина шла уже по таким местам в Серебряном Бору, где Глеб Абрамович ни разу в жизни не был даже в те времена, когда трудился рядовым инженером на благо Советской Родины в конструкторском бюро института машиностроения.
«Дебри! – ужаснулся он, глядя на кусты, буйно растущие вдоль асфальтированной дороги, уводящей в сторону от улицы Таманской. – Зачем меня сюда понесло?! Вдруг Шульгин не проверил эти кусты? Я, по-моему, стал слишком безрассуден! Нельзя так беспечно рисковать своей жизнью!»