Ударная волна

Продолжая обумывать мысль, Анжелина вышла из каюты и отправилась искать Хопли. Отыскать менеджера оказалось просто – он был в лаборатории Джонса.

– Мистер Хопли, мне нужно с вами поговорить, – сказала Анжелина.

– Ну так говорите, – менеджер даже головы к ней не повернул. Он сидел у экрана какого-то прибора, напряженно в него всматриваясь. Журналистка обратила внимание, что здесь тоже присутствует один из крепких парней, с которыми она летела в вертолете. А субтильный, в белом халате тип, который рядом с менеджером сидит, явно чувствует себя примерно так же, как капитан.

– Я хотела бы поговорить наедине, – сказала Анжелина.

– Да? – на этот раз Хопли повернулся к журналистке. – Ну, хорошо.

Он поднялся из-за стола, и они оба вышли в коридор.

– В чем дело? – жестко спросил менеджер. – Кстати, как ваш репортаж, готов?

– Почти, – ответила девушка. – Скажите, мистер Хопли, вы не знаете, где находится помощник капитана? Его зовут Ричард.

– Не знаю, – спокойно отозвался Хопли. – Вы об этом хотели со мной поговорить?

– Нет, это я так… – Анжелина неопределенно пожала плечами. – Поговорить я хотела как раз о своем репортаже. Точнее, о том, какую направленность стоит ему придать, о чем следует упомянуть, а о чем нет.

– А конкретнее?

– Дело в том, что один из русских моряков, с которыми я говорила, высказал одну гипотезу. Она весьма интересна, но вставлять ее в свой сюжет без консультации с вами я не хочу.

– Что за гипотеза?

– Он предположил, что компании «Шагрон» выгодно не помогать устранить последствия аварии на их ледоколе, а наоборот, сделать так, чтобы эта авария стала как можно более масштабной.

– Да? Оригинальное предположение! И чем же это нам выгодно, по мнению этого русского?

– Если здесь произойдет экологическая катастрофа, то исчезнут причины держать «замороженными» нефтяные месторождения в этом регионе. А если катастрофа произойдет по вине русских, то Америка получит приоритет на работу здесь. И вообще, громкая авария с атомным реактором усилит недоверие к использованию этого вида энергии, а значит, цены на нефть поднимутся. Вы же знаете, как чувствительна биржа к подобным вещам.

– Я-то знаю, – усмехнулся менеджер. – А вот откуда знает простой русский моряк?

– Ну, у них уже давно капитализм, успели, наверное, разобраться, – Анжелина тоже слегка улыбнулась. – Так вот, как вы думаете, что мне с этим материалом делать? На мой взгляд, предположение русского такая чушь, что никто не отнесется к его высказываниям серьезно. Стоит вставить их в репортаж, чтобы зрители посмеялись неуклюжим попыткам русских свалить все на нас?

Говоря это, Анжелина продолжала улыбаться. И Хопли понял ее именно так, как она и хотела. Он решил, что это приглашение к торгу. Он помолчал несколько секунд, а потом спросил:

– Сколько вам платят на нашем канале? – так и сказал: «на нашем».