Гроза северных морей

22
18
20
22
24
26
28
30

– Это ж какая рыба на такую наживку клюнет?

Роговец ощерился во все тридцать два зуба:

– Это вы сейчас надо мной прикалываетесь! А за ужином еще спасибо будете говорить и добавки требовать! Мы с Машкой такой банкет сегодня устроим, языки проглотите. Правда, Маш? Пойдем со мной, морально меня поддержишь!

– Еще чего! – Девушка презрительно скривила губки. – Сам топай на свою рыбалку!

Детина довольно ухмыльнулся, утер рукавом рубахи свой крупный розовый нос и захлопал бесцветными ресницами:

– Вениамин Михалыч, вы слышали? Машка мне разрешила идти. Пожелайте мне успехов!

– Иди уже, горе луковое! – махнул рукой профессор, провожая глазами увальня со спиннингом, бредущего вдоль берега. – Хороший парень, только дисциплины маловато.

– И наглости много, – вставила Маша. – Достал уже своими выкрутасами.

– Нормальный раздолбай. – Парень в гидрокостюме добродушно вступился за Игоря. – Без него скучно было бы. Кстати, Вениамин Михайлович, разрешите к этому месту нырнуть? На разведку, а?

Рубашников чуть призадумался и отрицательно покачал головой:

– Поступим так. К погружениям в указанном квадрате приступим с утра. А сегодня ты, Юра, возьми ребят, и приготовьте к этому все необходимое. Чтобы завтра ни на секунду не отвлекаться. К тому же, ты уже сегодня под водой был? Был. А отдыхать сколько положено? Правильно! Давай без геройства. Мне безопасность важнее всего. Я же за вас всех головой отвечаю.

10

Бутылка в кармане камуфлированных брюк побулькивала в такт широкому шагу. Под ногами шуршала трава. Поцарапанные носы ботинок намокли и потемнели. Прогоняя рассветный сон, Сергей провел ладонью по лицу и вновь почувствовал тонкий запах духов, впитавшихся в кожу руки. Мысли потекли сами собой, блуждая по событиям прошлой ночи. Пусть она была бессонной, Павлов о том не жалел ни капли. Сил было – хоть отбавляй, несмотря на то, что по телу молочным туманом растекалась нега, как после хорошей физической нагрузки.

За следующим пригорком должна показаться палатка. Сергей решил подобраться к ней незаметно, чтобы проверить, насколько мирная жизнь «на гражданке» расслабила его боевого товарища. Мальчишество, конечно. Полундра поймал себя на мысли, что ему просто неловко показываться Еркову на глаза. Хоть тот и сказал, что не обижается за «дезертирство», совесть подло скреблась где-то на задворках души.

Бесшумно высунувшись из-за листвы, Сергей присмотрелся к стоянке. Тишь да мертвое спокойствие наполняли лагерь. Что-то не стыковалось, что-то было не так, выбивалось за рамки обычного. «Что за черт? Саня что, все еще дрыхнет? А Цезарь?» Спаниеля тоже не было видно. Ветерок поднес к ноздрям гарь потухшего костра. Именно потухшего самостоятельно, а не погашенного заботливой рукой охотника. Это было странно. Павлов перестал прятаться, выбрался из своего укрытия и отправился к палатке.

– Ерш, подъем! – скомандовал он, оглядывая облюбованное ими вчера место. Никто не отозвался. «Ушел, что ли, куда? Обиделся?» На подстилке валялись остатки вчерашнего ужина: распотрошенный остов недоеденной утки, куски черного хлеба, луковица.

– Даже убрать за собой не потрудился, – проворчал Павлов, подходя ближе. – Цезарь, Цезарь! Ко мне!

Пегая шкурка спаниеля виднелась из-за кучи принесенных дров. Шагнув в сторону, Сергей увидел распластанное на траве тело собаки и понял, что она мертва. Можно было не проверять – опыт боевого пловца подвести не мог.

– Да что за хрень?! – Полундра подобрался, как перед броском. Внутренний «колокольчик опасности» разом обострил все чувства, автоматически переключив его организм на боевой режим функционирования. Он еще не успел сообразить, что произошло, а его тело уже было готово к борьбе за жизнь. Сергей прислушался к своему чутью, не раз выручавшему его в смертельных схватках: непосредственной угрозы как будто не было. Это точно не засада, вокруг нет ни души, кроме того, кто мог находиться в палатке.

Неуловимым движением Павлов расстегнул ножны. Теперь достаточно было доли секунды, чтобы острый клинок покинул их и нашел свою цель, приведя ее в полную негодность. Такой опыт, к сожалению, имелся. С каменным спокойствием боевой пловец двинулся вперед.