— А что там у тебя в пакетике? — поинтересовался тот, подходя вплотную.
К сожалению, Денису его почти не было видно.
— О, французский батон? Я откушу, ладно? — Вслед за этим послышалось чавканье.
Галин по-прежнему стоял посреди передней, даже не опуская пакет на пол.
— Что-то ты как неродной, — заметил гость. — И бледный очень. Испугался, что ли? Ты только не уписайся, у тебя тут паркет знатный. Я, правда, в сапогах, ты уж прости.
Денису были видны носки этих сапог — «казаки» с металлическими носами, и теперь он вспомнил и человека, на ногах которого их уже видел.
— То, что испугался, — правильно, — продолжал гость покровительственным тоном. — Меня за тем к тебе Полковник и прислал, чтоб напугать хорошенько.
Дальше что-то произошло, пакет упал на пол, а Галин со стоном согнулся.
— Просили только портрет не портить, так что ты уж не обессудь, если по яйцам попаду.
Еще несколько глухих ударов, и Галин свалился на пол. Денис уже решил, что вмешиваться не станет. Скорей всего, убийства тут не намечалось.
— Не, знаешь что, — задумчиво произнес гость, — паркет мы тебе все же испортим, уж прости, братан. — Он расстегнул брюки и стал мочиться на Галина, приговаривая: — Послание у меня к тебе очень простое. Думаю, ты сам все понимаешь, ты же умный фраер, говорят, даже ученый. Так вот, если тебя еще раз с этими журналюгами увидят, то сразу каюк, причем не тебе, а дочке с женой. С ними сперва позабавятся, а ты будешь на это смотреть, понял?
Денису стало не по себе. По тому, как этот человек говорил и действовал, Денис знал, что он из породы врагов, раз и навсегда, что бы там ни говорили о презумпции невиновности и субъективном правосудии. Может, все-таки выйти и врезать уроду? Нет, надо перетерпеть, узнать, в чем тут дело.
— Да я же ничего… — прохрипел Галин, но тут же получил пинок ногой.
— Кроме того, слишком много ты болтать по пьяни стал, господин директор. Скажешь что-нибудь лишнее, вынесешь сор из избы, и бабам твоим не поздоровится. И не вздумай их из города куда-нибудь отправить, понял?!
Последовал еще один удар, и гость ушел.
Денис прислушался. Галин никаких звуков не издавал. Денис осторожно вышел из своего укрытия, наклонился к нему. Директор безалкогольного завода был без сознания. Дышал. Рядом, рассыпавшись, лежали продукты — хлеб, масло, колбаса, банка соленых огурцов, плавленый сыр.
Денис тихо вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Когда он спустился на первый этаж, консьержка радостно закричала:
— А я знаю, знаю! Вы на седьмом — у Любки были! Но… — Тут она увидела гладиолусы у него в руке, — а как же…
— Тс-с! — Денис, как заговорщик, приложил палец к губам и вручил ей цветы. — Мы поссорились.
Тетка обалдело уставилась на них и вдруг спросила, наверно, неожиданно даже для самой себя: