Дорогие девушки

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вареные да, а жареные никогда не пробовал.

— Тогда зачем взяли три порции. Вдруг не понравятся?

— У такой утонченной девушки, как вы, должен быть утонченный вкус. И потом, съев ваше любимое блюдо, я лучше вас пойму.

— Какая-то людоедская у вас философия, — заметила Марина, доставая из сумочки сигареты и с любопытством поглядывая на Родиона. — Что-то вроде «хочешь быть храбрым, как твой враг, съешь его сердце».

— Почему бы и нет? — пожал плечами Родион. — Дикари намного умнее цивилизованных людей. Им приходится выживать в трудных условиях. И глупость тут чревата гибелью.

Марина закурила. Помахала рукой перед лицом, отгоняя дым.

— А вы не курите?

Родион покачал головой:

— Нет. А вас это шокирует?

— Да нет. Сейчас многие мужчины берегут здоровье.

— Здоровьем меня Бог не обидел, — сказал Родион. — А не курю я просто потому, что в юности не приобрел такой привычки, а сейчас вроде уже поздновато. Да и глупо.

«Значит, со здоровьем у него все в порядке, — подумала Марина, прищуриваясь. — Что же все-таки с ним не так? Можем, он псих? Сейчас выпьет вина и трахнет меня бокалом по темечку».

— Послушайте, Родион, а вы случайно…

— Что?

— Как у вас с психическим здоровьем?

— Не сумасшедший ли я? Правильный вопрос. И очень своевременный. Вижу, вы привыкли с ходу брать быка за рога. Так вот, со всей ответственностью заявляю вам, что бык здоров — как физически, так и психически. Помните, что я писал в анкете? «Морально и психически устойчив».

— И я должна вам верить? — насмешливо прищурилась Марина.

— А у вас нет другого выхода, — улыбнулся Родион. — О! Кажется, нам несут наш ужин!

Спустя полчаса в ресторане заиграла «живая музыка», и Родион пригласил Марину на танец. Танцевал он немного неуклюже, но зато был тактичен и деликатен — рукам волю не давал. Пахло от него, конечно, недорогим, но не таким уж противным парфюмом. «Средний уровень», — подумала Марина, вдохнув аромат парфюма Родиона и посмотрев на его туфли. — Но не безвкусно. Совсем не безвкусно».

— О чем вы задумались? — спросил Родион.