— Поставь ей градусник еще раз. Я схожу за Павлом Владимировичем, — сказала медсестра.
Павел Владимирович Осмоловский был врачом. Одним из трех в поселковой больничке на двадцать коек. Павел Владимирович решил, что утром надо бы больную в Петербург отправить, а то, во-первых, она городская, а во-вторых, ей все хуже и хуже. Сотрясение мозга, сломанное ребро и рваная рана на ноге — что-то не похоже это на следы от стычки с хулиганами.
— Похоже на то, что она в автомобиле ехала и врезалась во что-нибудь, потом автомобиль перевернулся. Вы бы отошли, я девушку еще раз осмотрю.
И врач осмотрел Ирину еще раз.
— Так и есть, — констатировал он.
— Срочно… Позвоните следователю Елене Бирюковой… Петербург… Уголовный розыск, — повторила Ирина.
— Навязчивая идея? — деловито спросила у Павла Владимировича медсестра.
— Надо с Предводителем посоветоваться.
Предводителем врачи между собой звали главврача — Зигмунда Федоровича Хухеева, маленького сморщенного старикашку, умного необычайно.
— Давайте позвоним следователю! — бодро сказал Зигмунд Федорович. — В уголовный розыск? Елене Бирюковой? В двенадцать часов ночи? С легкостью! Как зовут нашу пострадавшую?
— Ирина Галковская.
— Замечательно. Ирочка. Паспортные данные записали для отчетности?
— Да, Зигмунд Федорович!
— Чудесно. Алло! Это уголовный розыск? Мне бы Леночку Бирюкову. Ничуть не поздно. Самое время для таких разговоров.
Павел Владимирович тихонько вышел из кабинета Предводителя и плотно закрыл за собой дверь.
— Наш решил следовательшу склеить, — сообщил он медсестре Наде, курившей на заднем дворе около бачков с мусором.
— Бог ему в помощь, — кивнула Надя и затушила окурок о стену.
Глава 22
Спать в эту ночь Гордееву и Лене не пришлось.
Стоило только им погрузиться в прекрасный мир сновидений, как на тумбочке возле телевизора, у которого по взаимной договоренности в первый же день был отключен звук, оставлено только изображение, забренчал телефон.